Она сочувственно улыбнулась Наташе, спокойно и сдержано, без криков и наигранных эмоций. Рука поднесла флакон выше. Два легких впрыскивания ландышевых парфюмов за мочки ушей Наташи, и один посреди груди, были лучшее, что она могла ей сказать.
И Лена вышла из двери счастливая, одна. Держа осанку, шагом как на крыльях, она плыла к семье не прикасаясь дна, а все прошедшее ей показалось былью.
На сладкий аромат, на ландыша цветок из щели между дверью чей-то взгляд, прикладывался умиленной жалостью. Открылась дверь его, впустив в себя поток парфюмов и укоров целый ряд, но полицейский мог довольствоваться малостью.
– Семейное счастье – оно как фарфор? Согласен со мной? – Спросила она, в пустоту затяжную
– Все правда. Но сервиз обретать всегда надо свой. Не нужно бить посуду чужую…
Она была его дождем (Киев)
– У вас Гиперестезия. Сверхчувствительная кожа, другими словами.
– Я чувствую это, доктор…. Вы скажите, что делать?
– Чувствовать. Не переставать чувствовать. А с вашей кожей, я что- нибудь придумаю. – И он вручил ему маленький рецепт выздоровления.
Вечерние тени людей терялись под навесами, скупо и сухо мокрые улицы пустели, в оконных семьях поскрипывали креслами, любимые кутались в одеяльные постели….
В одном из миллионов окон квартала, взрослый мужчина в очках отражался в тени. Он стоял над столиком, на котором лежал малыш.
Полыхнув шорохом, в дверном пролете появилась его жена, в этом узком отрезочке тени облупленной дверной лутки содрогнулся голос:
– Паша, не надо! – Завопила она и, подбежав, схватила руку мужа, в которой твердо восседал стеклянный шприц, оголившийся каплей своего раствора.
– Все будет в порядке, Мила. Пойми, мы можем повлиять на его будущее….
Его отец стоял перед младенцем, держал пистолет для уколов и стеклянный шприц в руках, глядя на сына.
– Ты не можешь судить с полной уверенностью о веществе, которое изобрел. А наш сын…. Паша…. Это же наш сын!
– В моей биохимической лаборатории, два десятка людей разрабатывали эту вещь с 2032 года, – он приподнял шприц и показал им немного вверх, – для правительственных целей. Двадцать лет, моя дорогая…. Ошибки быть не может. Все точно.
– Ну, зачем?! Мы ведь даже не можем предположить, каким наш сын будет сам по себе, какой у него будет характер, мысли, душа…. Мы даже не можем предположить, каким будет будущее в Украине. Ведь мы может этого даже не застать…. Вдруг он будет мучиться этим потом всю жизнь?!
– Послушай…. – Он высвободился из ее рук, положил не заряженный пистолет и шприц на стол рядом с младенцем и взял ее за плечи. – В нашем мире людям не хватает