Войно-Ясенецкий Да нет, я остаюсь православным. И именно после того случая меня спас Новый Завет, который по старому доброму обычаю получил из рук директора гимназии при вручении аттестата зрелости. Он был, как напутствие в жизнь. Очень многие места в этой книги произвели на меня огромное впечатление. Они отмечены красным карандашом. И ничего не могло сравниться с впечатлением с тем местом в Евангелие, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: «Жатвы много, а деталей мало; итак, молите Господина жатвы, чтобы выслать деталей на жатву Свою». После этого у меня буквально дрогнуло сердце. Я воскликнул: «О Господи! Неужели у Тебя мало деталей?!»
Однокурсник. Но я смотрю: тебя народовольчество все-равно не оставило. Пути дорожки привели тебя не в семинарию, а на медицинский факультет…
Войно-Ясенецкий Скорее всего так. Ведь я решил приняться за полезную работу для своего народа. Но отличие от моего юношеского увлечения народовольчеством в другом: если несколько лет назад я просто хотел ехать в деревню и дарить добро крестьянам, то чуть позже я захотел быть полезен им чем-то конкретным. Я даже отправился к директору народных училищ Киевского учебного округа с просьбой устроить меня в одну из школ педагогом. Директор оказался очень проницательным и умным человеком: он высоко оценил мои народовольческие стремления. Но при этом отговорил меня от учительства и убедил поступить на медицинский. Вот так я и оказался здесь.
Однокурсник. Постой-постой. Но ты же говорил, что ты гуманитарий. Твои же слова, что естественные науки тебе не по нутру. А медицина все-таки – это в первую очередь естественные дисциплины.
Войно-Ясенецкий А я и не отказываюсь от этого. Даже сейчас при изучении физики, химии, минералогии возникает физическое ощущение, что я насильно заставляю мозг работать над тем, что ему чуждо. Мой мозг, точно сжатый резиновый шар, стремиться вытолкнуть чуждое ему содержание. Но тем не менее я перебарываю это чувство.
Однокурсник. Да, внешне это по тебе не скажешь. Со стороны тебе дается всё легко. Тебе и равных нет в изучении дисциплин, особенно в операциях над трупами. Все однокурсники признают, что ты будешь профессором анатомии.
Сцена 3
1903 год. Война с Японией. Военно-полевой госпиталь в Чите. Врач Войне-Ясенецкий беседует с сестрой милосердия
Войно-Ясенецкий Анна Васильевна, мы уже с вами работаем несколько месяцев и я заметил, что вы как никто другая отличаетесь исключительной добротой и кроткостью. А что же вас заставило поехать во фронтовой госпиталь? Ведь могли бы оказывать помощь в простой больнице…
Анна Васильевна Ланская Но разве место патриота не там, где прежде всего нужна помощь народу? Война – дело временное, но именно в этот период солдаты испытывают особые лишения. И сестры милосердия должны