Мое второе Я. Татьяна Дмитриева

внимания на форму, для меня важно содержание, а этого было навалом. Так как юмор – умение увидеть проблему или событие с неожиданной стороны, то и о себе он писал совсем не то, что обычно сообщают о себе успешные мужчины. Он не выпячивал свои достижения, а скорее наоборот – представлялся простым сотрудником общепита, а уровень его грамотности указывал скорее на уровень повара, даже без приставки «шеф». Почему-то это мне даже понравилось: лучше простой друг с нестандартными взглядами на мир и с чувством юмора, чем чванливый зануда, абсолютно уверенный, что является примером для остальных. Тогда мне и в голову не приходило, что и то, и другое может сочетаться в одном человеке. Зато почти сразу пришла мысль, что мой новый друг много темнит относительно своей персоны.

      Но и я не так проста, как ему могло показаться. Я тоже старалась не акцентировать его внимания на своих скромных способностях, да и применять их не спешила, но сомнения копились, и однажды я решилась. Я выбрала его фотографию, которая казалась мне наиболее информативной, и уставилась в монитор, формулируя про себя цель церемонии – увидеть истинное лицо моего нового друга.

      Я всматривалась в знакомое пока только по фотографиям лицо и пыталась запомнить каждую мелочь, каждую черточку, каждую морщинку. Потом я закрыла глаза и попыталась увидеть все то же самое внутренним взором. Сначала я не поняла, что мне показывают и почему. Я увидела своего отца с «тревожным чемоданчиком» в руках. Это была картинка из моего детства. Отца, военного, иногда вызывали по тревоге, поэтому в доме всегда стоял наготове крошечный чемоданчик с самым необходимым – бритвенными и туалетными принадлежностями, сменой белья и не знаю, с чем еще. Скорее всего, больше ни с чем – слишком чемоданчик был маленьким.

      Отец в моем видении был еще молод. А моему новому другу уже за 60. Отец до этого возраста не дожил, но вышел он в отставку полковником. Следовательно, если увиденное – подсказка, то мой новый знакомый – тоже военный, и, судя по возрасту – тоже отставник и, скорее всего, полковник. Мой отец имел достаточно мирную военную профессию, а тревожный чемоданчик брал с собой, когда на учениях нужно было быстро развернуть полевой госпиталь. Или не на учениях. Был случай, когда во время аварийного спуска космонавтов что-то пошло не так, и они могли приземлиться в уральских лесах, и передвижные бригады военных медиков дежурили в местах их наиболее вероятного приземления. Отец не был врачом, но организовывал и координировал работу. А однажды под новый год мама с подругой и нами, детьми, ждали мужчин, а их все не было, и мы ничего не знали, кроме одного: тревога. Тогда военные разбивали госпиталь рядом с аварийной атомной станцией, на которой из-за почти 50-градусных морозов рухнула крыша в одном из залов. Под утро выяснилось, что радиоактивной утечки не произошло. Папа с другом приехали измотанные, но благодушные. Праздник состоялся.

      Я