В тот день он с сенаторами отправился за город на смотр войск, возвращавшихся из похода на Вейи. Погода была ненастная, черные густые тучи с ночи затянули небосвод, порывы холодного ветра заставляли ежится даже самых закаленных людей. Царь ехал, плотно закутавшись в свой пурпурный, подбитый мехом плащ и бросал злые взгляды на отцов-сенаторов, с которыми за день до этого поругался. Сенаторы требовали, чтобы именно они занимались разделом недавно присоединенной к римским владениям земли, царь же хотел самолично жаловать этими участками своих воинов. Разговор между патрициями и их царем вышел напряженный, и окончательное решение этого вопроса было отложено. Сейчас Ромул надеялся, что вернувшиеся в Рим простые воины на народном собрании поддержат своего владыку и сенаторы должны будут уступить.
Взгляды, которыми ехавшие чуть позади сенаторы одаривали своего правителя, тоже не искрились добротой. Желание царя обратиться напрямую к воинам городского ополчения было опасно для самого существования сената. Ведь для чего нужны сенаторы и магистрат, если их решения можно оспорить, просто собрав на Форуме собрание из всех способных носить оружие римлян? Кто будет исполнять их приказы, если сам царь не хочет подчиниться воле лучших людей города?
Наконец недолгий путь был завершен. Тут, на поросшем редкими деревьями холме слуги установили для Ромула кресло и натянули над ним навес из ткани и кожи на случай дождя. Отсюда ему будут хорошо видны все проходящие отряды, и он будет приветствовать своих славных воинов. Отличившиеся поднимутся к Ромулу, чтобы взять из царских рук кубок с вином…
«Быстрые» с утра окружили холм цепью, чтобы ни один чужак не смог подобраться незамеченным к Ромулу. Пара ликторов стала рядом с царским местом, остальные выстроились между дорогой, по которой пойдут войска, и холмом.
Вот Ромул грузно опустился на свое место и положил на колени царский жезл, а патриции стали вокруг владыки. Оставалось лишь дождаться, когда длинная змея римской пехотной колонны, уже показавшаяся на горизонте, наконец доползет до ожидающих ее господ.
Наконец первые шеренги авангарда поравнялись с холмом, и Ромул приветственно поднял руку с жезлом. Словно откликаясь на жест человека, в небесах грянул гром. Косматые тучи стремительно затянули последние кусочки чистого неба, и тьма опустилась на землю, словно был час заката, а не полдень. За первой молнией ударила вторая, потом третья, а дальше грохотало не переставая. Природа будто взбесилась.