– Чтобы обеспечить высадку, где бы она ни производилась, японцам желательно атаковать наш флот, – предположил Куропаткин. – В противном случае предприятие для них будет выглядеть весьма рискованно.
– Я нисколько не сомневаюсь, что они это понимают, – сказал Абаза тоном, в коем чувствовалось изрядное пренебрежение к вероятному противнику. – Однако наша Тихоокеанская эскадра – крепкий орешек, он им определённо не по зубам.
– Вот именно, японцы хорошо понимают нашу силу, – с горделивой усмешкой проговорил великий князь. – Нет, не думаю, чтобы они решились на морское сражение.
– Позвольте напомнить, господа, что мы сошлись в необходимости избежать войны, – снова взял слово Ламздорф. – Пока не грянули выстрелы, нельзя считать этот шанс упущенным. Надо употребить все возможные усилия на то, чтобы сохранить status quo.
– Разумеется, – выразил согласие император. – Это был бы лучший исход.
– В таком случае, я предлагаю начать переговоры о примирении при посредничестве третьих стран.
– Поздно, граф, – покачал головой Николай II. – Из Токио уже дали знать, что император Муцухито не примет никаких посредников…
В подобном ключе они совещались ещё долго, но сколько-нибудь серьёзных мер так и не выработали. Сошлись лишь в необходимости послать дальневосточному наместнику Е. И. Алексееву срочную депешу с запретом вступать в столкновения с японцами на юге и на востоке Кореи, а также не препятствовать им, если те станут высаживать десант в гавани Чемульпо. Наместнику надлежало охранять от вторжения лишь западный берег полуострова севернее тридцать восьмой параллели.
На том и завершили совещание.
До войны оставалось менее половины суток.
И она началась с ночного обстрела кораблей русской эскадры в Порт-Артуре.
А первый день боевых действий ознаменовался подвигом моряков крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец»…
***
Ещё пятого января в гавань Чемульпо пришла из Порт-Артура канонерская лодка «Кореец», которой командовал капитан 2-го ранга Григорий Павлович Беляев, и стала на якорь неподалёку от «Варяга». Никаких инструкций относительно надвигавшегося конфликта «Кореец» из Порт-Артура не доставил. Там же, в Чемульпо, стоял русский пароход «Сунгари».
Тревожная атмосфера сгущалась. За несколько дней до войны капитан «Варяга» Всеволод Фёдорович Руднев отправился на поезде в Сеул для переговоров с Александром Ивановичем Павловым, русским посланником при дворе корейского императора Коджона:
– До меня дошли слухи о разрыве дипломатических отношений России с Японией, – попытался он прояснить ситуацию. – Какие у вас имеются сведения на сей счёт?
– От кого исходят слухи? – поинтересовался посланник.
– От капитанов иностранных судов. Французы говорят. И итальянцы.
– Но мы