***
Итак, наша цель – прочитать «Онегина» именно и только как роман. По возможности не замечая ни отступлений, ни поэтической составляющей. То есть, стать на время холодными занудами-рационалистами. А в помощь нам – остраннение.
Начнем. Детство героя. Сказано о нем мало, но эпоха известная. Разберемся. Ребенок из весьма состоятельной столичной семьи. Сирота с ранних лет: о матери в романе ни слова. Воспитание – домашнее, никаких новшеств, вроде лицея. При этом, как ни странно, в юности – добрый приятель, а позже – даже друг самого Пушкина. И член его круга. Вплоть до попыток этого круга привить юному Евгению высокую страсть не щадить для звуков жизни.
Сколько-нибудь осмысленного систематического образования Евгений не получил. Ни поэзия, ни история, ни, тем более, точные и естественные науки его не интересовали. Читать пробовал – без толку. А уж писать – и подавно. Ибо занятие сие требует упорного труда… Да и о чем он мог бы написать? Ведь и умственные способности Евгения автор оценивает не слишком высоко. В самом деле, представьте себе человека, который, как бы вы ни бились, не может отличить ямб от хорея!
С такими-то, не слишком лестными, «вводными» данными получает читатель главного героя объемного романа. Поневоле вспомнишь язвительные замечания Писарева о, так сказать, историческо-философских диспутах Онегина с Ленским – человеком всё же с европейским образованием.
Ну ладно, а чисто психологически – что Онегин за человек? В самом начале своей мятежной юности герой неожиданно оказывается истинным гением в науке нежной страсти. Не имея к тому решительно никаких оснований. Не убогий же француз преподал подростку сию науку! А книг Евгений, как мы знаем, не читал. Сия необъяснимая метаморфоза – лишь первая в цепи психологических странностей в романе. К ним мы вернемся еще не раз – и попытаемся понять, как подобные «ляпы» мог допустить такой автор. Не просто безоговорочно умнейший русский писатель ХIХ века, но и один из самых точных и тонких психологов всей мировой литературы.
Может быть, секрет внезапного превращения не слишком умного малообразованного домашнего подростка в профессионального ловеласа, талантливого имперсонатора и психолога – в том, что автор, увлекшись, наделил героя своими качествами? (Примерно так, как сделал это в V строфе первой главы: «…И возбуждать улыбку дам // Огнем нежданных эпиграмм».) Нет, в данном случае такое объяснение не подходит. Ибо сам юный Пушкин – при всей его влюбчивости – ни ловеласом, ни, тем более, красавцем-франтом, подобным ветреной Венере, не мог считаться никак.
Где же искать объяснение такому скачку в характере будущего бездельника и повесы – и существует ли оно вообще? Оставим вопрос пока открытым. Таких вопросов «Евгений Онегин» перед занудами-рационалистами (каковыми, напоминаю, временно являемся мы с вами) поставит еще немало.
Следуя за Пушкиным и его героем, направимся в деревню, на почтовых…
Большой дом в Санкт-Петербурге ушел за долги. Как и состояние. Евгений – богатый помещик: «Заводов, вод, лесов, земель // Хозяин полный». Перемена образа жизни – радикальнейшая. Ни Talon, ни балета, ни карт, ни стихов, ни балов, ни тайных свиданий с уроками в тишине, ни образованных друзей из высшего света… Ничего! А ведь наш герой, пережив к тому времени уже вторую (и также необъяснимую) метаморфозу, не просто резко поумнел, но стал мечтателем и интересным собеседником для самого Пушкина: «Мне нравились его черты, // Мечтам невольная преданность, // Неподражательная странность // И резкий, охлажденный ум». Это – про человека, который так и не научился ни всерьез читать, ни упорно трудиться вообще над чем бы то ни было? В данном случае, похоже, Александр Сергеевич описывает все же именно себя. А точнее то, что видел бы в зеркале, если бы оно еще и льстило ему чисто внешне. Каково этому, новому Онегину одному в деревне?..
Так или иначе, но факт остается фактом: главный герой уже в первой главе романа претерпевает два кардинальных превращения, объяснения которым автор дать даже не пытается. Повторюсь – не скользящий по верхам беллетрист, а великий Пушкин, создатель таких психологически выверенных героев, как Герман, как Борис Годунов, как… да что там – даже злая мачеха его «Белоснежки», как и его старик-со-старухой психологически вполне убедительны. Нигде и никогда ни одного прокола – и вдруг такие очевидные “ляпы» в романе, на который ушло семь лет жизни! Даже время в нем расчислено по календарю. А в психологии героя – пробелы.
Ладно, пора, и правда, в деревню. Что Евгений нам продемонстрирует, став помещиком? А вот что. Не любя Гомера и Феокрита, он кое-что все же прочитал – и стал