Ни «Баргузина», ни тёмного проповедника, на месте происшествия, конечно, уже нет. Зато есть красно-полосатая лента, огораживающая место преступления, несколько полицейских, осматривающих железобетонный колодец со ступеньками и следами картечи, и толпа зевак разглядывающая всё это дело со стороны.
– Стрельба прямо в центре города, – вещает дородная дама с детской коляской. – Представляете? Прямо посреди улицы.
– Куда катится мир? – возмущается другая мамочка, моложе и стройнее.
– Куда смотрит полиция? – фыркает небритый дедок и продолжает разглагольствовать в никуда. – Вот в наше время…
Тёмного проповедника не видно, но едва заметная смрадная нить тянется от того места где он «работал» за ближайший угол. Глазами показываю Диму куда идти. Переходим улицу, сворачиваем в грязный переулочек, потом ещё в один. Впереди двор окруженный домами с трёх сторон. Тупик.
Во дворе спряталась детская площадка – песочница, несколько врытых в землю ярко раскрашенных автомобильных шин, да самодельные качели. Рядом, в тени раскидистой ивы, столик с двумя лавками. За ним в одиночку примостился тот самый мужичок, разложил небогатую закуску и уже раскупоривает бутылку водки. Сразу виден большой опыт вытаскивания пробок и питья прямо из горла и без собутыльников.
Одинокий жизненный путь сопровождает практически каждого «странного», который не контролирует собственный дар. Родители давно умерли, дети так и не родились, жена ушла, друзей нет, на работе сплошные неурядицы, и хорошо если она вообще есть, эта работа. Выпить и то, не с кем.
Кто же будет пьянствовать с человеком, после возлияний с которым возникает жуткое, просто убийственное похмелье? И вроде выпили всего ничего, бутылку на троих, а на следующее утро такое состояние, что хочется помереть. После третьего застолья подсознание связывает странную «болезнь» с одиноким, невзрачным соседом, и ты просто перестаёшь с тем общаться, отговариваясь постоянной занятостью.
– О! – Дим остановился возле алкаша и опёрся ладонью о столешницу. – Распитие спиртных напитков в общественном месте. Давно в околотке не был?
– Так я это, гражданин начальник, – подобное обращение мужика к Диму показывает, что да, был, не так давно и неоднократно. – Я только пробочку проверил, плотно ли сидит. Сейчас закручу получше и пойду. Я же сухой, начальник, сухой как осиновый лист. Могу дыхнуть.
– Не надо, – брезгливо отодвинул лицо от поднявшегося алкаша Дим и стиснув тому плечо усадил обратно на лавку. – Верю. Не пил. А вот нарушение общественного порядка, это уже другая статья.
Я тихо остановился неподалёку, чтобы не мешать охраннику разбираться. Он в таких делах мастер. Люди на которых Дим «наезжает», грозно глядя сверху вниз