– Иногда, когда туман заволочёт реку, так и незаметно.
– Ты, Илюша, простодушие свое оставь. Здесь тебе не Мурома и не Десница. Тут стольный град. Будешь простачком, нас не поймут, а раз так, то дела своего мы не сделаем.
– А что за дело такое? – хитро щурясь, спросил я.
– Так я уже сказал: путь к богатству надо бы нам показать и явить своим примером. И это Илюша, если ты к делу со сноровкой и усердием подойдешь, твоей заботой станет, поскольку я уже не в тех годах, чтобы силушку являть.
– Наговариваешь ты на себя, – широко усмехнулся я, глядя на Кудеса.
Он в ответ также усмехнулся.
– Да, бревнышки, как ты, я уже не могу так легко поднимать и носить, или с ними приседать. Однако мне это и не нужно. Сила, она в другом, в том, чтобы дело нужное сделать для себя и для народа нашего. Чтобы он не отчаялся, а в новых условиях смог за себя постоять и не потерять себя в смутных временах, когда черны вороны и слуги тьмы, в одежды благодетели рядящиеся, мир между собой хотят перекроить и поделить. Люда свободного все меньше на земле, куда не глянь. Скоро совсем плохо станет. Не будет даже того, с чем наши предки жили. И наша задача, как я ее себе вижу, делу этому помочь, но с другой стороны…
Кудес, хитро щурясь, на меня слегка снизу поглядывал, да усмехался без усмешки.
– Так я могу пахать, а могу не пахать. Могу колоду поднимать и другие упражнения делать, а могу, – я слегка нахмурился, – не делать.
Кудес усмехнулся, а потом и говорит:
– А почему ты мне ничего не говоришь о том, с какими мыслями ты можешь это сделать? Ведь самое важное на самом деле то, с чем мы к делу приступаем, и что в нас происходит, когда дело делается. Если ты себя в деле и промежду ним видишь сильным, значит, дело будет ладиться, а ты – сильнее становиться. В этом и есть радение. Правда, я только лишь пару слов тебе важных сказал. Остальное, – волхв прикоснулся пальцем к виску, – надобно уразуметь. Сила – не бахвальство и не тяжкий труд. Она – призвание жить так, чтобы ее проявлять и об этом заботиться. Как это сделать, точно никто не знает, а кто узнает, жизнь долгую и интересную проживет. И в жизни своей ко многому придет и многое уразумеет. Ибо без силы внутренней – ты ничто. Сделать потому что ничего ни для себя, ни для людей не сумеешь. Так что готовься, Илюша, себя нового для людей, а еще больше для себя явить.
Я лишь руками развел, а Кудес вздохнул и произнес:
– Ждать-то недолго осталось.
– Князь пожалует в гости или кто-то из его поверенных?
– Тебе бы, Илюша, все шутки шутить. Нам дело надобно делать.
– Так я и желаю, а ты меня отговариваешь.
– Я тебя на лад настраиваю, на добрый лад, да на разумение того, что делать надобно, пока гости не прибыли.
– Гости?
– Пока что, зная, что ты ранен и недужится тебе,