– Наверняка есть, числа не счесть, – ответил извращенец. – Бабы меня любят. Я ж красивый, вот, смотри.
Он стянул шапку, и Тася поняла, откуда кликуха. Волосы отсутствовали, кожа на голове была вся в рубцах и складках.
– Ого! Кто это тебя так?
– Огнеметом задело, – гордо заявил Горелый.
– Кипятком облили, – тихо пробормотал Карась. Антенны он уже включил, но никакого пси они не показывали. Толстяк вопросительно взглянул на Тасю. Она кивнула на обочину. Там, одна-одинешенька, стояла детская лошадка-качалка. Не просто стояла – покачивалась. Сама по себе, без ветра. Карась нахмурился, но ничего не сказал. Только переложил автомат поудобнее. Правильно, молодец. Не то что Горелый. Этот ничего не замечал, кроме Тасиных прелестей.
Девушка демонстративно несколько раз громко вздохнула.
– Не пыхти, киса, ты меня возбуждаешь. Раньше времени, – просюсюкал извращенец.
– За тебя переживаю, – сказала Тася. – Ты же задание начальника не выполнил. Получишь от него на орехи.
– Почему не выполнил? – удивился Горелый.
– Тебя же послали в лесу проверить. Ты нас прихватил, а до леса не дошел. А что, если мы там кого-то оставили? Из тех, за кого выкуп дают, живого или мертвого? Я все Паромщику расскажу.
– Не расскажешь, милая, – скверно улыбаясь, пообещал Горелый.
– Ну, так я расскажу, – подал голос Старик.
Извращенец пнул Старика под колени, и тот упал на асфальт. Карась перехватил автомат Горелого, спасая жертву от удара по голове.
– Ты это… За дохлого меньше дадут. Еще и тащить, – деловито сказал он.
Горелый грязно выругался, но отправил троих своих бойцов обратно, в сторону леса. Солнце уже взошло. Днем не так опасно. Справятся.
Артем бросил на Тасю восхищенный взгляд. Еще бы. Теперь у них лишь два охранника вместо пяти. Правда, они все еще без оружия, связаны и со спящим Адамом на руках. И эти детские вещи пугают.
Что касается извращенца, то Тася чувствовала, что отослать бойцов он решил не только из страха перед Паромщиком. Не хочет делиться. Желает один с ней поиграть, сам, без свидетелей. Карась ему мешать не станет. Ну-ну. Пусть уже приступит поскорей. Такого мелкого она уделает даже со связанными руками.
До парома по улице Свободы было около двух километров. Шли медленно. Попадались и зомби, и собаки, и даже смердуны однажды пробежали мимо. Каждый раз Горелый прятался и подолгу выжидал, прежде чем снова выйти на дорогу. Трусливый. Это хорошо.
Тася притворялась больной и слабой, кашляла, то и дело спотыкалась, один раз даже упала. Осторожненько, чтобы не поранить Адама. Карась разжалобился, предложил нести его вместе. Но Тася не дала. Еще чего.
К часу дня наконец добрались до парома. Он выглядел как просторный плот, на котором находился небольшой домик, как попало сбитый из досок, и два пулемета по сторонам. Свободного места на плоту хватило бы человек на двадцать, то