Языковой барьер оказался серьезным препятствием нашему общению. В молодости Тенку Залия неплохо владела английским, но с тех пор успела его забыть и, хотя почти все понимала, была слишком горда и застенчива, чтобы говорить с ошибками. Естественно, непринужденной беседы у нас не получилось, и мы все – Бахрин, его мать, тетя Розита, пара кузенов и кузин и я – сидели, обмениваясь кивками, улыбками и редкими фразами. «Откуда вы родом?» – при помощи тети Розиты спросила меня принцесса. «Вы работаете или учитесь?» – перевела следующий вопрос кузина Алина. Потом Тенку Залия поинтересовалась, сколько мне в лет, но тут в разговор довольно резко вмешался Бахрин, поспешно спросив у своей матери, говорил ли он ей о том, что мой отец родом из Пенанга.
Меня немного раздражало откровенное желание Бахрина скрыть мой истинный возраст, хотя он заранее и предупредил меня о нем. Он объяснил, что как старший среди своих двоюродных братьев и сестер он носит почетный титул абанг, означающий «старший брат», и окажется в неловком положении, если выяснится, что он состоит в близких отношениях с немусульманкой, которую к тому же официально еще нельзя считать взрослой. Поэтому он и попросил меня не говорить никому, что мне всего семнадцать лет, добавив, что это никого, кроме нас с ним, не касается.
Тем временем неловкая беседа в гостиной продолжалась. Либо Тенку Залия, либо я произносили какую-нибудь фразу, и ее тут же подхватывал один из добровольных переводчиков. Больше всего это напоминало партию в теннис, во время которой головы зрителей все время поворачиваются то вправо, то влево и слова перелетают через комнату, как мячики. Обстановка в гостиной была далека от непринужденной; скорее вся церемония походила на пытку чаем и пирожными.
Лед растаял, только когда я преподнесла матери Бахрина привезенную из Австралии огромную коробку шоколада «Кэдбери». Ее заблестевшие глаза и счастливая улыбка не нуждались в переводе – я и так поняла, что вижу перед собой товарища-шоколадоголика, и с этого момента мы с Тенку Залией стали друзьями.
Покончив с официальным визитом, мы с Бахрином и с одним из его кузенов в качестве дуэньи отправились прогуляться по Куала-Тренгану. Вечером того же дня в доме своего дяди Бахрин поздравил меня с тем, как хорошо я справилась. Он говорил о моем успехе так, словно я выполнила опасную миссию в тылу врага и мне вот-вот должны вручить за это медаль. Однако медали не последовало, и я только недоуменно улыбнулась ему в ответ, делая вид, что не понимаю, что он имеет в виду.
Гораздо позже, получше познакомившись с исламскими обычаями, я поняла, что мужчина-мусульманин знакомит женщину со своей семьей, и особенно