Антология современной израильской драматургии. Коллектив авторов

я человек слабый и больной, что я ем и дышу, заставляя себя и напрягаясь изо всех сил, и что никогда мне не будет места среди здоровых. Я абсолютно уверен, что меня надо щадить и понимать, не кричать на меня, не пугать меня, не поднимать на меня руку и никогда и ничего от меня не требовать. Я абсолютно уверен, что если мне дадут покой, но покой абсолютный, то тогда, может быть, мне и удастся прожить месяца три-четыре, максимум полгода, прежде чем я угасну. В твоих руках. Какая жалость. (Дупа смеется.) Ну вот. Ты уже смеешься надо мной.

      Дупа: Ты так… живописен.

      Тугати: Серьезно? Я кажусь тебе живописным? (Пауза.) Думаю, что ты права. Я и вправду очень красочен. (С ликованием.) Э-ге-гей! Я живописен!.. Слыхали?.. Я красочен и живописен!.. Я!.. Оставайся на ночь.

      Дупа: Выключи свет.

      Тугати выключает свет. Пауза.

      Тугати: Как мне хорошо, как приятно, можно просто помереть… (С негой в голосе.) Не хочу жить, не хочу жить… (Оба смеются.) А теперь я хочу задать тебе один вопрос. Постарайся сконцентрироваться и ответить на него со всей серьезностью.

      Дупа: Слушаю.

      Тугати: Когда полезнее делать зарядку, утром или вечером?

      Дупа: Поцелуй меня в задницу.

      Тугати: Что?

      Дупа? Об этом вопросе меня уже предупредили.

      Тугати (себе): На родине все возможности уже использованы. Может, на какой-нибудь Аляске обо мне еще не слышали? Вот туда-то мне и надо бы съездить и получить на свой вопрос внятный, серьезный и окончательный ответ.

Тринадцатая картина

      Улица перед домом Теруды. Ночь. Входит Крум.

      Крум: Теруда! (Пауза.) Теруда!

      Из дома на улицу выходит босой Тахтих, держа ботинки в руках.

      Тахтих: Ты появился!.. Ты мужчина, ты господин, ты номер один, только ты. А я исчезаю… Как мышка. (Собирается уйти. На балконе появляется Теруда.)

      Теруда: Тахтих…

      Тахтих: Не волнуйтесь, расслабьтесь и чувствуйте себя свободно и удобно. (Уходит.)

      Теруда: Если еще раз я увижу твою рожу здесь – вызову полицию.

      Крум: Давай поженимся.

      Теруда: Когда?

      Крум: Немедленно. То есть, я хотел сказать, – немедленно после Тугати.

      Теруда: Зайди в дом.

      Крум: Твоя постель еще тепла после Тахтиха.

      Теруда: От него тепла не остается. Заходи.

      Крум: Значит, ты признаешь, что он был в твоей постели! Шлюха!

      Теруда: Тебя не было две недели. Чего ты ждал?!.

      Крум (приближаясь): Ладно, мне все надоело, я на тебе женюсь, но хочу сказать тебе ничего не тая, открыв карты: больше всего на свете мне необходима тишина. Ты знаешь – кто я и что у меня есть, а я все знаю про тебя. Я не хочу никаких лишних нежностей: никаких поглаживаний, если мы не в постели, никаких сюсюканий, обращаясь ко мне, и никогда не висни у меня на шее, если мы на улице. Короче, от проявлений твоей любви у меня мурашки по спине, будто железом по стеклу… Мне достаточно, чтоб ты меня терпела. Все.

      Теруда: Если ты хотел, чтобы я воспринимала предложение замужества, как плевок