И такой спор может продолжаться до бесконечности, до томительной и тоскливой бесконечности, по любому поводу.
Писатель Анна Старобинец говорит, что у неё нет сил прощать патриотическое общество, которое «лайкает» посты публициста Дмитрия Ольшанского – где, в числе прочего, Ольшанский выражает удовлетворение по поводу того, что либералов поприжмут, а может, вообще вышлют из страны.
Но, Аня, мы оба с тобой знаем имена известных общественных деятелей, которые на разные голоса призывали США вмешаться в военный конфликт против России, объясняли украинцам, как вести партизанскую войну против российских федеральных войск (эти же люди при других обстоятельствах говорят про «как не стыдно отправлять мальчишек умирать за имперские интересы?»), и даже, ты помнишь, призывали сбросить на Севастополь ядерную бомбу, либо просили американцев передать ядерное оружие Украине – и иронии в их словах не просматривалось.
Разве мы стали свидетелями, как тысячи и тысячи подписчиков этих деятелей покидают их журналы? Да нет. Никто не покинул, только новые пришли. Совокупное количество лайков под этими «антивоенными» постами про ядерное оружие и партизан-освободителей фактически равно количеству посещавших Марш Мира в Москве.
Не кажется тебе эта ситуация диковатой?
Ольшанского, говоришь ты, заносит – но людей, которые идут рядом с тобой, призывая всех к «миру», заносит куда сильней и страшнее – почему ты не говоришь об этом? Почему среди вас никто и ни разу об этом не сказал?
Потому что лично ты не поддерживаешь их позиции?
А сто лайков под постами Ольшанского, видимо, означает, что в России скоро начнутся массовые депортации?
Болезненное ощущение нахождения в разных логических и понятийных системах с российской либеральной оппозицией присутствовало и раньше. Но только в случае с украинскими событиями оно достигло концентрации удивительной.
Мне искренне хочется, чтоб тема раскола по линии «патриотической» и «либеральной» («прозападной» и «славянофильской») была закрыта навсегда. Никакого раскола нет. Мы вообще живём в разных мирах, числимся по разным ведомствам и в гости друг к другу не стремимся.
Едва ли мы сможем объясниться, встретившись. Есть, впрочем, несколько жестов, которые могут помочь нам понять, куда идти нам и куда идти им.
Одна проблема: идти нам некуда. Мы живём на одной земле.
Снявши голову по волосам не плачут, и тем не менее.
СССР предлагали за воссоединение Германии 450 млрд долларов.
При Горбачёве был сделан широкий жест: а не надо нам ничего, пусть за так воссоединяются. Мы щедрые.
Нам дали 5 млрд марок кредита – с возвратом.
В Германии отлично знают цену своему воссоединению, и те, кому надо, – знают, кому должны за слом берлинской стены.
Это как-то повлияло на официальную позицию Германии по Крыму?
Риторический вопрос.
Щедрые