Максим критически осмотрел вырванный клок штанины. Пока пойдёт, но надо бы озаботиться другой одеждой – зацепится где-нибудь, и дальше пойдёт разрыв. Сейчас было некогда. Ивернев снова обогнул «Газель» и посмотрел на медленно ворочавшегося старичка. При виде Ивернева тот снова заурчал и показал зубы в свирепом оскале.
Теперь главным вопросом было: лечится ли эта дрянь? «Если да, – думал Максим, – то субчика в салоне ещё можно вытащить из такого состояния, благо он никого не покалечил». Но это уж точно последний шаг Максима в роли матери Терезы на этой заправке. И везти с собой заражённого он теперь не собирался. Оставить здесь и при случае сообщить сотрудникам правоохранительных органов. Но что-то ему подсказывало, что никто заниматься этим делом не станет.
– Извини, мужик, – тихо проговорил Ивернев, комкая тряпку в жгут.
Старичок лишь утробно проклокотал, услышав человеческую речь. Максим запихал импровизированный кляп в рот заправщику и начал вязать его щиколотки толстым буксировочным тросом. Таких тут было два – один старый и порванный, другой целый. Закончив с обратившимся старичком, Ивернев сел за руль и завёл двигатель – ещё не хватало тащить чудака на своём горбу.
Подкатив к дверям магазина, Максим снова заглушил мотор, обошёл своё авто и с натугой закинул заправщика на плечо, а затем понёс в маркет, пыхтя и чертыхаясь на ходу. Он сгрузил несчастного на пол около кассы и обвёл кусок толстой верёвки вокруг торчащей из пола трубы, уходящей на крышу. Затем проверил, крепко ли сделаны путы, и направился на улицу, подхватил там брошенный пакет с едой и подошёл к ребятам.
– Держите.
– Мы не хотим есть, – протянул Вадик.
Лицо у него было бледное как мел.
– Это про запас, – коротко сказал Ивернев и добавил:
– Постойте пока ещё здесь. Я скоро.
– Хорошо, дядя Максим, – на этот раз уже с готовностью выдал Андрюшка.
Надо же, и куда делась развязная манера речи? Хотя оно и понятно – только что, считай, их от какого-то мужика-зомбака спасли. Ведь после Максима тот бы обратил внимание на детей. И старший это точно понимал – не совсем же дурак.
Ивернев направился в сторону распластанного дальнобойщика. Присел над ним, пощупал пульс. Ноль целых, ноль десятых ударов в минуту. Готов. Н-да, это он знатно его, конечно, приложил. Максим скривился, как от зубной боли. Поди докажи, что он за дело мужика приголубил по голове. Единственное, что как-то спасало конкретно его ситуацию – останки кассирши в фуре. Если этот каннибал там порезвился в кабине – экспертиза докажет, что он убил несчастную. Но схватка с Иверневым была другим делом. Однако что-то внутри Максима подсказывало, что никаких разбирательств уже не будет.
Заправщик боя не видел. Но мало ли, вдруг дед оклемается от этого вируса и будет помнить, что, с кем и где происходило рядом с ним. Ну, не убирать же его из-за этого. Значит, решено: избавляться от убитых, как бы этого ни хотелось – не