– И Эмили! Умоляю, скажите хоть что-то! Подайте знак!
Они не представляли, насколько серьёзны раны картоведа, но он по-прежнему не шевелился и никак не реагировал.
– Танталиил, мы не можем оставить его здесь, – заплакала Эмили. – Это же наш друг…
– Мы не оставим! – твёрдо сказал Танталиил, поливая лицо эльфа водой из фляги.
– Алантай, – Девушка сжала ладонь картоведа руками и вкрадчиво проговорила: – Очнись, прошу, мне нужно, чтобы ты подал знак, что слышишь меня.
– Эмили… – вдруг застонал эльф и открыл глаза. – Ты обратилась ко мне на «ты»? Не может быть. Я точно умер.
Эмили и Танталиил засмеялись и помогли ему присесть.
– Нет, мой друг, – похлопал его по плечу лингвист. – Ты жив! И мы сделаем всё возможное, чтобы ты поправился!
– Да, это всего лишь царапины… Если постараюсь, могу даже шарбаж сплясать, – прокряхтел тот, и все снова засмеялись, ведь шарбаж – это самый энергичный танец Рэтхима. – И всё-таки… Эмили, неужели ты и правда обратилась ко мне на «ты»?
– Да, – улыбнулась она. – Ты же всегда просил об этом.
– Ух, чёрт возьми, ради этого, пожалуй, стоит жить! О нет… – Алантай увидел свой растерзанный волшебный рюкзак и потерял дар речи. – Мой… мой дом…
– Все потеряли свой дом, – с сожалением проговорил Танталиил. – Ничего, сделаем тебе новый.
– Нет… Это подарок Бумбеки…
– Стража Стихий? Дружище, похоже ты слишком сильно ударился головой. Ты можешь встать?
– Да, меня лишь ветками расцарапало да синяками обсыпало, – Эльф кинул последний, полный тоски взгляд на остатки рюкзака, а затем при помощи друзей встал и попробовал выпрямиться. – Оуч! И, судя по всему, сломано ребро. Или два. Нет, всё-таки три…
– Пойдём в лазарет, возможно, там ещё остались лекари. Тебе обязательно помогут.
Друзья, придерживая Алантая, поковыляли в больницу Джованны. К счастью, больше таких тяжелораненых на пути не встречалось, но и выживших тоже. Они уже вышли к лазарету, как вдруг из одного из домов послышался детский плач.
– Это что, ребёнок? – испуганно спросил Танталиил.
– Похоже на то, – подтвердил догадку Алантай. – Бедняга…
– А может и нет, – оборвала их Эмили и те вопросительно на неё уставились. – Я не слышу ни единого стука сердца в этом доме…
– Возможно, ты ослабела и чуткий слух начал подводить… – уверял лингвист.
– Нет, я по-прежнему слышу сердца из лазарета. Много сердец.
– Значит, они могут просто заглушать одно единственное маленькое сердечко.
– Нет, я уверена, что здесь никого нет.
Танталиил, не слушая Эмили, оставил её с Алантаем и подошёл к дому. В окно заглянуть не получилось, так как их закрывали плотные шторы.
– Кто здесь? – громко спросил он и постучал в дверь. Ответом по-прежнему был лишь тихий плач. – Это же ребёнок! И, возможно, он в беде! Нужно помочь ему!
– Нет,