Было решено отдать Бена в подмастерья к сводному брату Джеймсу, который к тому времени стал печатником и открыл собственную типографию. Двенадцатилетнему Бенджамину пришлось подписать кабальный договор: мальчик поступал в ученичество на 9 лет без права досрочно покинуть своего мастера, должен был беспрекословно выполнять его приказания, а полную зарплату мог получать только в последний год обучения.
Бен с азартом изучал печатное дело – оно явно пришлось ему по душе. По ночам читал только что отпечатанные книги. Общался с единомышленниками – кружком авторов, сплотившихся вокруг типографии и местной газеты. К этому времени относятся пробы его пера в журналистике и поэзии (первые свои статьи юный Франклин подбрасывал под дверь типографии, подписавшись женским именем – Сайленс Дугунд). Здесь он испытал радость писательского успеха (его дерзкие, остроумные очерки вызывали восторг у читателей). Вот только мастер поступал со своим учеником вовсе не по-братски, хотя они и были сыновьями одного отца. Джеймс упивался своей деспотической властью над мальчиком, часто бил его. Возможно, он не мог простить Бенджамину яркой одаренности, легкости пера, энциклопедических знаний, почерпнутых из книг. Очень скоро ученик превзошел своего учителя. Он стал виртуозным печатником и самобытным публицистом.
Всемирно известный философ Франклин позднее напишет о своем брате: «Я благодарен за его жесткое и тираничное обращение, ведь оно очень повлияло на меня, вызвав отвращение к деспотичной власти, оставшееся у меня на всю жизнь».
Когда Джеймс, учредивший собственную газету The New-England Courant, на какое-то время угодил в тюрьму за антиправительственные выпады, местные власти запретили ему выпускать собственное издание. И номинальным издателем газеты пришлось стать Бенджамину. Для того чтобы узаконить эту манипуляцию, был заключен «липовый» контракт, по которому Бен освобождался от ученичества (к этому документу прилагался секретный договор о продолжении срока обучения, но вряд ли Джеймс решился бы обнародовать подобное соглашение). Семнадцатилетний юноша воспользовался такой лазейкой и решил бежать из родного города, чтобы наконец освободиться от гнета старшего брата. В то время бегство было сродни преступлению – бежали либо отчаявшиеся слуги и рабы, либо преступники. За ними охотились, на них доносили.
Быстроходный парусник домчал беглеца до Нью-Йорка. Там Бен пересел на утлое суденышко, чтобы добраться до Филадельфии. Чудом избежав кораблекрушения, судно с порванными в клочья парусами долго не могло пристать к берегу. В Филадельфии Бен появился едва живым после перенесенной лихорадки – голодным оборванцем в мокрой, грязной одежде, с тремя грошами в кармане.
Слегка