Но, погружаясь под воду, Мэрилин осознала глупость собственного поступка. Это не она повела себя гнусно, а жених! Не ей следовало страдать, а ему! Девушку охватило раскаяние. Она отчаянно жалела, что оказалась слаба и упустила возможность прожить жизнь достойно, всем сердцем она пожелала остаться в живых.
И Океан услышала ее мольбу.
Все родные считали Мэрилин мертвой. У бывшего жениха развязались руки, и он женился на своей любовнице, хотя и без особой охоты.
Поначалу сложно отдалиться от семьи и знакомых, поэтому мы уезжаем в чужие края. Конечно, мы скучаем по тем, кого оставили, но гораздо хуже осознавать, что они горюют без причины. Мы по-прежнему тут и гораздо сильнее, чем были раньше. Наши тела крепче, чем при жизни.
Но ничего не поделаешь. Правила. Через какое-то время уже не к кому возвращаться. Становится немного легче, но в то же время и тяжелее.
Единственным напоминанием о прежней жизни было помолвочное кольцо Мэрилин. Она хранила его, чтобы стать спокойнее, храбрее и лучше.
Моя история немного отличалась от трагедии сестры. Я многое позабыла, но уверена, что умерла в 1921-м. В июне.
– Куда думаешь переехать, когда я уеду? – как бы невзначай поинтересовалась Мэрилин.
Я ненавидела подобные разговоры. Конечно, я радовалась за нее, но не представляла, как справляться с одиночеством, еще более глубоким, чем сейчас.
– Еще не думала. Может, останусь в здешних краях, мне здесь нравится. Грустно жить одной, но вряд ли я смогу ужиться с Эйслинг. – Под конец я закатила глаза.
Мэрилин рассмеялась. Смех оказался заразным, от звонких трелей тело наполнилось легкостью. Вместе с вырвавшимся на свободу голосом испарилась и тоска от подглядываний за молодой парой.
Если Мэрилин всегда отличалась жизнерадостностью, то Эйслинг, нашу вторую сестру, переполняла горечь. Она глубоко сожалела о жизни, которую приходилось вести, но не нашла в себе смелости перечить Океан, чтобы разорвать уговор. Эйслинг предстояло научиться еще многому – меньше, чем мне, но гораздо больше, чем Мэрилин. Мэрилин покинет нас в течение года, и я буду отчаянно скучать без нее. Эйслинг держалась замкнуто, и мы виделись только тогда, когда Океан созывала нас вместе. С последней службы прошло более года. Я не ждала ничего хорошего от следующей встречи.
Безусловно, Эйслинг была очень красивой. Блондинка с бледной кожей и утонченными чертами. Мэрилин как-то обмолвилась, что наша сестра родом из Швеции, но проверить ее слова я никак не могла. Все мы обладали изысканной грацией, но Эйслинг намного нас превзошла. У нее и Мэрилин, у обеих, были роскошные голубые глаза, сверкающие, как сапфиры, на безупречном лице. И стоило заглянуть в эти глаза, как что-то в