***
Когда Алёна доехала, наконец, до нужного места, солнце уже перевалило за полдень. Ещё на подъезде женщина внимательно рассмотрела видео с квадрокоптера висящего над сложенным из брёвен домом в полтора этажа, обнесённого невысоким забором. Калитка была закрыта и сколько она не стучала, и не звала жиличку по имени, та не отзывалась. Дом казался абсолютно безжизненным. Поняв бессмысленность дальнейших попыток, хозяйка Полиса перелезла через забор и, подойдя к закрытой двери, зачем-то постучала в неё, уже зная, что ей ник-то не откроет. Тогда она обошла дом, заглядывая в окна и, по-видимому, в спальне увидела то, что подтвердило её самые мрачные догадки.
В щель не до конца опущенной жалюзи она увидела висящее под потолком женское тело. Алёна не видела его полностью, только голые ноги до колена, в одном оставшемся на ступне комнатном тапке. Барыня ещё какое-то время смотрела на них, а потом, отвернувшись, прислонилась к нагретой солнцем стене и съехала вниз. Наташку было конечно жаль, но, было очевидно, что её уже не вернуть и теперь, отметая самоубийство, появлялась новая проблема – кому и что девчонка успела рассказать перед смертью.
При имеющихся возможностях ей не стоило большого труда обзавестись базовыми станциями мобильной связи, это было проще, чем натягивать на столбы или закапывать в землю провода стационарных телефонов. Да мобильная связь оттого и звалась «мобильной» что всегда была при тебе. Московские власти не препятствовали развитию основанных изгоями поселений, посчитав, что даже такие как они имеют право на второй шанс. В приходящих из Москвы поездах был товарный вагон, для тех, кто имел возможность оплатить заказанную покупку. Вышки сотовой связи работали лишь там, где было электричество и Алёне потребовалось прилично отъехать от дома, чтобы связь появилась.
Леший приехал довольно быстро, взяв с собой доктора, констатировавшего смерть и нескольких приближённых из местной полиции, которых натаскал, как мог в расследовании уголовных дел и первичном сборе улик. Умышленные убийства случались не часто и, как правило, это было бытовым сведением счётов по пьяной лавочке. Барыня не поощряла увлечение наркотиками и алкоголем, но запретить это полностью не могла и ограничивалась лишь частичным запретом употребления в рабочее время. В отличие от героина водка и пиво свободно продавалась в её магазинах, и каждый, кто имел средства, мог их купить. Разговаривать с Алексеем ей не хотелось, тем более что-то объяснять. Ведь всё было ясно и так, и говорить о доверии больше не приходилось. Он лишь спросил Алёну глядя сквозь окно на висевшую в петле девушку:
– Это ты её убила?
– Нет, я нашла её уже повешенной, – ответила женщина, шериф кивнул, не став спрашивать, что было бы, если б Наташка оказалась жива, о том, почему не вытащила её из петли и что вообще она здесь делает. Алёна уехала в Полис, а полицейские занялись своей работой.
Утром Леший зашёл к ней в кабинет, пройдя мимо вооружённой до зубов охраны; после покушения бывший штаб воинской части жил теперь на