В любом случае, меры предосторожности не бывают лишними. Иногда лучше переборщить и посмеяться над излишней мнительностью, чем беспечно довериться кому-то. Поэтому с тех пор я проявляю осторожность с еще большей силой. И всегда слушаю свою интуицию. Прислушиваюсь к любым ее шепотам. К мало-мальским полунамекам. И к легким толчкам внутри себя.
Может тот самый момент каким-то образом изменил мой взгляд на мир, на жизнь и на людей? Укоренил мою недоверчивость? Ведь внутри-то я была иная: алые паруса, воздушные замки, хрустальная туфелька, аленький цветочек, сказочный принц. Я грезила всем эти наедине с собой. Да уж, внутри я всегда была не по годам… мечтательная.
Я часто представляла себя взрослую. Красивую. Счастливую. Придумывала разные романтические истории о любви. Витала в облаках. Фантазировала.
Мое заветное желание звучало банально: получить от жизни свою прекрасную историю. Волшебную сказку наяву. Ведь когда ты мечтаешь, зачем в чем-то себя ограничивать? В своих мечтах можно ни в чем себе не отказывая, добираться до любых звездных высот, не правда ли?
Да… Я мечтала о звездах. Доверяла лишь этим далеким и прекрасным мерцающим на небе лампочкам, к которым улетала в своих упоительных девичьих грезах. Но я не верила ни в теплоту взглядов, ни в сладкие речи, произнесенные располагающим тоном, ни в слишком уж открытые улыбки, ни в сильные дружеские рукопожатия. Я могла делать вид, что податливо вверяюсь кому-то. Но всегда была начеку, на стороже. Наивность была мне абсолютно не присуща.
– Ты сделала все домашние задания? – строго спрашивал меня отец, если рано возвращался с работы домой.
– Да, все уже сделано! Точно тебе говорю. Ты что, не веришь своей дочурочке? – беззаботно отвечала я.
– Доверяй, но проверяй! А затем – перепроверяй, – твердил мне папа в ответ. И легонько щелкал пальцем по носу.
Мне приходилось снова открывать свой портфель. Доставать тетрадки и дневник. И показывать мои домашние уроки.
Как правило, папа всегда находил недочеты и, указывая на них, заставлял переделывать. Снова и снова. До тех пор, пока придраться было уже не к чему.
Ответы переписывались. Уравнения перерешивались. Схемы дорисовывались. Стихи доучивались и отлетали от зубов без заминок. Теоремы доказывались без запинок.
– Никогда ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов. Всегда имеет место быть определенный процент погрешности, малышка. В большей или меньшей степени, но он есть. И его всегда надо учитывать и держать в голове, – резюмировал отец.
Он был прав. Я соглашалась и фиксировала в памяти его слова.
“Доверяй, но проверяй. А затем