“Хреновый ты разведчик, Гусейнов,” – невольно подумал. – “Что ты топчешь говно?”
– Суши весла, папаша! – чей-то звонкий голос за спиной милиционера, словно волшебная палочка, остановил дубинку на лету. Мент невольно обернулся.
– Он свой…
Я с удивлением посмотрел на возникшую, словно добрая фея из ниоткуда, худенькую девушку. Впрочем, одета она была не так, как фея, а как ее паж – в джинсах, кожаной курточке и широкой модной кепке, скрывающей, вероятно, волосы. Двое здоровых ребят в спортивках и кроссовках внушительно стояли за ее спиной, играя желваками.
– Он наш. Мы должны были его встретить, опоздали. Видишь? – она пальцем указала на край моей тельняшки, “выглядывающей” из-под рубашки.
– Да он черномазый, – возмутился мент, – какой он ваш? Пусть документы…
– Ты че, не понял, урод? – один из “шкафов” вплотную подошел, носом упираясь аж в его лоб. – Щас твоя морда потемнее будет. Его Игорь ждет. Пшел отсюда!
Тот побагровел от ярости, но, видимо, бессильной. И, уходя, плюясь и матерясь, все оглядывался, лицезря, как троица, взяв меня в кольцо, уводит в сторону от вокзала. Впереди шла девушка, держа руки в карманах, и что-то весело насвистывая.
“Однако…” – подумал я, мысленно почесав затылок. – “Или с кем-то спутали, или…”
Что-то знакомое мелькнуло в чертах незнакомки.
“Лицо в веснушках… Я бы запомнил…”
Меня отвезли к небольшому трехэтажному помещению с аккуратным квадратным двориком неподалеку от Комсомольской площади или, как она именуется в народе, – “Площадь трех вокзалов”. Снаружи это было обыкновенное совковое строение. Их было в Москве сотни, если не тысячи. Но внутри… Убранству и дизайну могли бы позавидовать лучшие торговые дома Европы.
Что тут не соответствовало обозрению – это контингент. Повсюду шныряли крепкие ребята с криминальными физиономиями. Все в основном были в спортивках, как Павел и Толик Романовы, сопровождавшие меня по дорогим ковровым дорожкам на второй этаж к своему боссу. Я позже узнал имена этих фигурантов своего повествования – они являлись братьями. Мы к ним еще вернемся, так как эти персонажи примут в моей жизни, соответственно, и в истории, не последнюю роль. А пока меня провели в просторную комнату, оказавшуюся прихожей. За столиком стучала на машинке, как дятел по березке, премиленькая секретарша в короткой юбчонке. Впрочем, длину ее юбки я определил внутренним взором, ножки ее частично укрывал указанный столик. У массивной дубовой двери же небрежно растянулся в кресле некий верзила с уродливым лицом и оттопыренными ушами. Ножевой порез вдоль фейса придавал ему скорее свирепый, чем отвратительный вид. И как-то странно выглядело, что он смог натянуть на свои горы мышц бордовый, мешкообразный костюм, который явно должен был его раздражать. Правая часть груди была чуть вздута, видимо, под мышкой висел ствол.
“Левша…”
Взгляд верзилы равнодушно скользнул по мне и на секунду сосредоточился на выглядывающей из-под воротничка