Со своими соученицами я осенью пошла в Медицинский институт. Перейдя на 2-й курс, заболела очень тяжело плевритом. Вместе с папой удалось добраться в Финляндию до усадьбы, папа побыл с нами некоторое время, а потом уехал, оставив меня поправляться. У мамы была корова, лошадь, куры и огород. Мы жили в маленьком доме. Дров было много, печи хорошо топились. Поправлялась я очень долго. Когда в 1922 году я вернулась в Петроград из «Тихого берега», мои сокурсницы уже заканчивали 3-й курс, а я еще не была совсем здорова. Поэтому в Медицинский институт я больше не вернулась. Немного погодя я поступила на музыкальные курсы Рангофа на ул. Гоголя 4. Постоянно посещала концерты в филармонии, а в оперу мы часто ходили вместе с твоими бабушкой и дедушкой после их возвращения из Крыма. Все в семье хорошо дружили».
Вспоминают о «ржавых селедках» и Муся, и Владимир Михайлович. Интересно, почему тогда они были ржавые?
Усадьба Тихий берег. На переднем плане дети. Слева направо: Владимир, Петр, Екатерина, рядом с ними – Николай Михайлович (брат В.М.), за детьми – Николай (сын Н.М.)
1902 г. На пристани. Слева направо: Ольга, Владимир Михайлович, племянник В.М. – Николай, Наталья Петровна, Петр, Екатерина
А вот, что писала ранее Мария в своих «Воспоминаниях об отце, В.М. Бехтереве» (из архивных материалов музея Санкт-Петербургского НИПНИ им. В.М. Бехтерева): «Как-то получилось, что, будучи уже в пятом классе, я оказалась в интернате на юге России с той школой, в которой училась. Благодаря событиям мы потеряли всякую связь с родителями в Петрограде. Удалось все же летом приехать домой на каникулы. Когда отец увидел меня, он заплакал, и это меня очень удивило и поразило. Мама тоже плакала, но по окончании каникул меня опять отпустили в свою школу, и мы с трудом попали домой только через два года по окончании школы. Года через два – три после моего возвращения в Петроград мы с отцом ездили в «Тихий берег» и прожили с мамой почти целое лето. После этого бывали еще раза два».
Получается, что здесь Мария описывает свой приезд из Анапы на каникулы в 1918 году, и тогда мать с отцом были дома.
Из воспоминаний Екатерины: «Семейная жизнь отца, благодаря нашей матери, всецело посвятившей себя заботам о нем, быть может, даже в ущерб своим детям, протекала мирно и спокойно. Нам никогда не приходилось быть свидетелями каких-либо разногласий между родителями».
Из воспоминаний Марии: «Думаю, что многие годы отец прожил с нашей матерью в полном согласии, занятый наукой и общественной деятельностью, а дома – окруженный заботами