И только усталый профессор,
в Париже не сможет забыть
Как в башне еще до рассвета,
сумел он ПОЭТА открыть.
А в Башне было шумно и тревожно Тень Незнакомки
А в Башне было шумно и тревожно,
Враждебны тайно, явно влюблены
Поэты проверяли осторожно —
Не избежать сраженья и войны.
И чья-то боль стояла за стихами,
И чей-то взлет падением грозил.
Вдруг строки «Незнакомки» в этом гаме.
О, как он тихо-тихо говорил.
И смолкли, отрешившись, все поэты.
И слушали в печальной тишине.
И Незнакомки явные приметы.
И танец при сияющей луне.
Холодный свет, печали и туманы.
Бальмонт очнулся первым и поник.
И стал тогда для всех таким желанным,
Не затерялся он средь остальных.
А страсти там так яростно кипели,
Все понимали – истина в вине-
И только на рассвете птичьи трели
Вели их по внезапной тишине.
Рождение поэта – это мука,
Но он взлетел, чтобы потом упасть,
Враждебны тайно, от такого звука
Все воскресали в темноте опять.
И где-то затерявшись в ресторане,
Упрямо ждал явления страстей,
А женщина заманит и обманет,
И он во мглу бредет один, ничей…
2. Анна
Она ждала на Невском до рассвета,
Она хотела суть его понять.
Но не было в ночной глуши поэта.
Он продолжал по городу гулять
И пить вино, и с девами чужими.
Беседовать о тайне бытия.
Она напишет про глаза такие.
Уйдет в туман, лютуя и горя.
И снежный мир его опять скрывает.
И исповедь его твердят с утра.
Лишь Анна от сомнений замирает
И понимает, что забыть пора.
Но вот еще немного, каменея.
Все не уходит от чужих ворот,
И отказать ему она не смеет,
Она судьбу и откровенье ждет.
Но не было в ночной глуши поэта.
Он продолжал по городу гулять,
Она ждала на Невском до рассвета,
Она хотела суть его понять
Август. Смерть поэта
Болезнь моя росла, усталость и тоска загрызали, мне трудно дышать
А. Блок. Дневники 25 мая 1921 года
Если шторм нас оставит в покое,
Если буря смирила свой пыл,
То замрет в тишине над рекою
Ясный месяц, страданья забыв,
Он смотрел в этот мрак, угасая,
И не видел уже ничего.
И какая-то дама чужая,
Обольстить все пыталась его.
Это было последнее лето,
Скоро август, седьмое число,
Мы отсюда все знали про это,
А поэта куда-то влекло.
И свеча, у лица догорая,
Словно строчка забытых стихов,
В этой бездне манящей витая,
Про любовь все поет, про любовь.
Отшатнулся,