– Хорошо бы тебе взглянуть на это: “Справочник для воплощенных ангелов, элементалов, вселенских существ, новых душ и посвященных”, – цитирую я с обложки.
– Одну минуту. Откуда у тебя эта книга?
– Я сделал виртуальную копию, – хвастаюсь я. – Стараюсь идти в ногу со временем.
Иофанел поднимает большой палец. Гахамел продолжает изображать непонимание.
– Это ничуть не сложнее сканирования, – объясняет ему Илмут.
Гахамел качает серебряной головой.
– Главное, чтобы ты сумел доставить пиццу.
– Сумею. Кое-что прочту тебе. Небезызвестная Келли описывает свои чувства так: Я словно не принадлежу этому миру. Я всегда чувствовала себя белой вороной. В девятилетке одноклассники говорили мне, что я с приветом. Было ужасно тяжело. Я переживала, что меня никто не любит. Теперь, когда я знаю, каковы мои духовные истоки, когда я знаю, что я воплощенный ангел, я смотрю на вещи совершенно иначе.
– Издатель этой книжки просто преступник! – сердится Гахамел.
– Тем не менее, Дорин Вирту – частый гость в престижных американских теле- и радиопрограммах: “Oprah”[33], “CNN”, “The View”, “Good morning America”[34].
– Wake up, America![35] – усмехается Иофанел.
– Хорошо, – вздыхает Гахамел, – но что из этого следует? Я спрашиваю: что мы сделаем для Ярмилы? Позвольте напомнить вам, что через три часа она лишится единственного сына.
Под длинными ресницами Илмут – несомненное ожидание, которое мне трудно понять.
– Иофанел должен пойти к ней, – говорю я.
– Что?! – выкрикивает Иофанел.
– Хорошая мысль, – соглашается Гахамел. – Он представится архангелом Уриилом.
– Немного подгримируем тебя. И, конечно, у тебя будут крылья.
– Вы сошли с ума?! Вы совсем спятили?!
Гахамел взмахивает рукой в направлении многолюдной набережной.
– Мы – ничуть.
С этим нельзя не согласиться.
– Но могли бы.
– Архангел Уриил?! Мыльная опера! Упаси, Господи! – не перестает восклицать Иофанел.
Но мы-то знаем, что в конечном счете Иофанел сделает все для Ярмилы. Глаза выдают его. Вы хотите знать, как выглядят ангелы? Как хорошие люди.
Гахамел откашливается. Что еще у него на сердце? Жду, что он скажет.
– Остается вопрос: что мы можем сделать для Зденека?
Илмут от неожиданности застывает с открытым ртом.
– Что я слышу? С каких пор самоубийцы – наша забота? – спрашивает Иофанел.
– Неужто мы не проявим к нему даже самой скромной милости? Не исполним его последнего желания?
– Я думал, что самоубийцы – не наша забота.
– Своим поступком он лишит двух малышей отца, – повышает голос Илмут. – Мы не должны одобрять такие вещи!
– Жизнь