пиво и посмотрела на часы – оставалось пять минут. Вдруг откуда-то со спины послышались шаги, и передо мной возник человек. Он был высокий и стройный, хотя на вид ему около пятидесяти. Волосы – черные с проседью, а одет он был в черный, дорогой, английского сукна костюм. Человек подошел ко мне и, указав на место рядом со мной, спросил:

      – Разрешите, я присяду?

      – Конечно, садитесь.

      Он немного помолчал, приглядываясь ко мне, но стараясь делать это как можно ненавязчивей, и тихо произнес:

      – Вы Татьяна Иванова?

      – Да, она самая. Чем могу...

      – Я звонил вам вчера, мне нужна ваша помощь. Очень нужна! Я человек небогатый, но заплачу вам сколько попросите, если согласитесь мне помочь.

      – Хорошо. Скажите вначале, как вас зовут, – я поерзала на скамейке, усаживаясь поудобнее.

      – Меня зовут Алексей Петрович Белов.

      – Очень приятно. Можно узнать, чем вы занимаетесь?

      – Я директор музея имени Радищева.

      Директор музея... Я уже поняла, что у него за проблема, но решила дать ему рассказать обо всем самому.

      – И какое у вас ко мне дело?

      – В моем музее совершена кража и убит сторож. Я хотел бы, чтобы вы нашли икону. Во что бы то ни стало! – он заметно нервничал.

      Я сразу отметила для себя, что его внимание было сосредоточено на самом ограблении, а не на убийстве, следовательно, факт убийства для него не так важен. Это же подтверждало и то, что он просил найти икону, а вовсе не тех, кто ее украл, убив охранника.

      – Отлично. Расскажите, как все произошло, – я достала сигареты и закурила.

      Алексей Петрович запустил пятерню в волосы и, порядком их взъерошив, поведал очень коротко историю той ночи, когда была украдена икона. Однако он рассказал обо всех подробностях, которые казались ему значительными. Его слегка передернуло, когда он говорил о том, как увидел труп своего охранника. Когда он закончил, я внимательно посмотрела на него и сказала:

      – Да, ваше дело, Алексей Петрович, обещает быть не самым легким, так что мне нужно подумать.

      – Подумать? Зачем? Почему вы не скажете, сколько берете в день, и почему бы нам сразу не заключить договор... – он нервничал даже больше, чем в начале беседы.

      – Потому что еще не решила, возьмусь я за ваше дело или нет. Позвоните мне завтра.

      Я начала было проводить обычный ритуал прощания с вставанием со скамейки и уходом в неизвестную даль, но Алексей Петрович вдруг схватил меня за рукав.

      – Но вы должны мне помочь! Обязательно должны мне помочь! – закричал он.

      Я приготовилась выслушать обычные в таких случаях завывания и стоны, на худой конец даже угрозы. Но он держался с достоинством, голова поднята, глаза блестят. Он сильно нервничал, но и только.

      – Послушайте, я обдумаю ваше предложение и приму решение. Вы позвоните мне, и мы с вами поговорим. Хорошо? – я аккуратно сняла его руку со своего рукава.

      – Хорошо, Татьяна. Но вы хотя бы обещаете, что обдумаете то, что я вам сказал, а не