Молодежное крыло нашей группы составляли я, две Тани и мальчик Саша. Испытывая обоюдное желание замутить с девчонками, я и Саша подружились. Ухаживать за девушками оказалось выгодно: каждый получал номер с телкой в придачу.
Время под жарким абхазским солнцем бежало быстро. Мы добросовестно обхаживали подруг, не получая взаимности. Однажды на столе для почты я увидел единственную телеграмму. Депеш не ждал, но почему-то развернул листок. В графе «адресат» стояла моя фамилия, а дальше одна фраза: «Поздравления марте. Марина». Предвидя недоброе, я загнул пальцы и офигел: март выходил девятым. Залетели!
День я провел мучаясь вопросом, кто виноват и что делать. Крайним, учитывая похотливость Блудовой, мог быть совсем и не я, однако затупить смелости не хватало. Если узнают ее родители, грядет большущий скандал. Марина отдыхала в Геленджике, и по дороге в Москву я решил заехать к ней.
Вечер мой традиционно проходил со Злобиной. Не смотря на решительные приставания, она, как Жана Д’Арк, бастион не сдавала. Я не выдержал: «Будешь ломаться – уйду!», но уйти не мог – Сашка в нашем номере клеил ее подругу – и, отвернулся.
Прижавшись ко мне, Таня зашептала:
‒ Леш, ты спишь? Я, кажется, тебя хочу.
Это «кажется» переполнило чашу моего терпения и, огрызнувшись, я провалился в тяжелый сон.
В Геленджике, не найдя Марину в палате, я отправился на пляж. Она лежала на волнорезе с двумя обалдуями. Снова подумал: «А твой ли «мальчик?»
Заметив меня, Марина бросила кавалеров.
‒ Привет. Надо поговорить, – сказал я.
‒ Потом. Пока соседка лечится, идем в номер! Получив каждый свое, мы уселись в тени куста.
‒ А я рожу! – заявила Марина. – Из института выгнали, делать нечего. Заодно и поженимся, правда? Ты же не бросишь девушку в положении?
«Жениться? Не знаю, как от тебя избавиться!» – вздрогнул я и сказал. ‒ Конечно женюсь, но дети? Попрепиравшись, мы решили, что ребенка нам заводить рано, а надо вернуться и втайне от родителей сделать аборт. Оставив Марину, я уехал.
Дома предстояло решить две проблемы. Во-первых, куда пристроить Блудову, а во-вторых, как сделать так, чтобы ее мама-врач ни о чем не догадалась. Ответов я не знал и, коротая вечер, позвонил Таньке с «юга». Она обрадовалась и позвала в гости, благо предки отдыхали. Засидевшись, я остался на ночь, однако любви, как и прежде, не добился.
Чувствуя вину, Таня утром оправдывалась:
‒ Не смогла я! – и добавила: ‒ В Сухуми предлагала – сам не захотел! Но мы же все равно друзья?
‒ Друзья…, ‒ протянул я и понял, куда поселю Марину.
‒ Пусть живет, ‒ без радости ответила хозяйка.
‒ Спасибо, Танюша, выручила! – я безразлично, чмокнул Злобину и поблагодарил провидение: «А дала бы ночью – ни за чтобы не согласилась!» .
‒ Куда едем? – спросила Блудова на вокзале.
‒ К знакомой. Поживешь пока там.
‒ Трахался с ней?
‒