Рост имущественного расслоения всегда сопровождается социальной напряжённостью. Это надо было учитывать во время реформ. Присвоение госимущества неизвестно кем, да ещё с сомнительной репутацией на легитимность никак не тянет.
Во- вторых, даже по западному опыту, акционерные предприятия имеют предпочтительные перспективы в формировании эффективного управления. Причём большую роль в эффективности акционерных предприятий играет среда соперничества за инвестиции, формируемая фондовыми рынками. Именно акционерным предприятиям и должны были перейти активы советского наследия. Именно им надо было помочь наладить работу в новых условиях, организовать надёжное инвестирование бизнеса через работу фондовых бирж.
Но, как мы помним, уже в начале процесса реализации реформ планы резко поменялись, и перемены пошли по пути «шоковой терапии» [4]. Как, и почему это происходило, какими «научными» взглядами это обосновывалось, в той же статье о недостатках теоретической концепции реформ [2].
Народ пытались убедить, что концентрация собственности в руках малочисленной группы собственников произошла естественным путём, в процессе саморегулирования, и что это послужит росту эффективности экономики. Это был глобальный обман, прикрываемый «научным» обоснованием. Об этом сказано в предыдущей главе.
Мотивировочная роль прибыли – миф или реальность.
Боюсь, что приверженность ошибочным экономическим воззрениям мешает чиновникам экономического блока вникать в последствия финансовой политики на решение задач правительства в хозяйственной и социальной сферах и сегодня.
Как зацикленные на прибыли бизнесмены, экономисты и на госслужбе не видят других задач, кроме, как больше собрать налогов и меньше финансировать федеральные проекты. Именно экономический блок, с его неразумными ставками в налоговой и кредитной сфере, является препятствием развитию экономики страны, улучшения условий жизни и работы в ней.
Наверно, благодаря реализации концепции таких меркантильных воззрений самые престижные улицы наших городов заполнились вывесками безумного количества банков, и навсегда с них исчезли вывески обычных булочных, не говоря о других сферах услуг. Интересно, как экономисты представляли себе механизм саморегулирования структуры бизнеса, когда предпринимателей ничего кроме прибыли не интересует? Нежелание исправлять порождённые реформами перекосы аргументировалось саморегулированием, что конкуренция всё расставит по своим местам [2]. Что же, чтобы инфраструктура услуг на улице вернулась к гармоничным пропорциям по экономической теории цена булки, видимо, должна была вырасти до размера зарплаты директоров банков? Так ведь должен работать механизм перенаправления