– Сейчас там построили дорогу, но раньше рядом с нашим забором протекал небольшой ручеёк. И если припарковать машину между забором и этим ручьём, то возникали проблемы, так как остальным машинам было невозможно проехать. Поэтому, когда папа даже ненадолго заезжал домой, чтобы пообедать, ему приходилось несколько раз выбегать на разъярённые гудки автомобилей, чтобы отставить свою машину в сторону. Ещё у нас был маленький дворик, где росли два каштановых дерева. А за домом был небольшой огород, где можно было прямо с грядки срывать огурцы и помидоры, которые выращивала бабушка. Ох, как она ругалась, когда мы делали это без её спроса, ха-ха! А! Чуть не забыла про вишенку на торте! Уличный туалет! Да-да, ты не ослышался! Там всегда было так темно и страшно, знал бы ты сколько усилий я прикладывала, чтобы ненароком не заглянуть в ту зловонную дыру в земле. Мне казалось, что оттуда вот-вот высунется рука и спросит страшным голосом: «Тебе какую туалетную бумагу? Синюю или красную?»
Она так громко захохотала, что от столь раскатистого смеха её роскошный бюст начал то подниматься, то опускаться. Сон Ён безучастно взглянул на её белоснежную грудь, а затем, словно с трудом выдавив слова, спросил:
– А в самом доме твоей бабушки? Что было там?
– Хм… Две комнаты, деревянная веранда и маленькая кухня сбоку. Это был очень старый дом. Буквально. В самой маленькой комнате всегда сушились какие-то заготовки, например, перцы или коренья. Там всегда так воняло, что я старалась туда не заходить лишний раз. А большая вечно была заставлена всякой всячиной, какого только хлама там не было, ты даже не представляешь! Да, наша бабушка никогда не была особо аккуратной. Ещё в той комнате был один шкаф, справа от него окно, а слева традиционные раздвижные двери с заклеенными стёклами. А рядом с ними стоял телефон с пятном от краски, за ним же на стене огромными цифрами был написан наш домашний номер. Что же ещё там было? Помню, что на стене висел календарь, который нам бесплатно подарили в храме. А возле него была приклеена куча наших старых семейных фотографий. Так и вижу перед глазами красное шерстяное одеяло, пропитанное запахом бабушки, выпуклый телевизор с треснутым экраном, разбитое радио…
«Я даже ни разу там не был. Но после её рассказа этот дом так и стоит у меня перед глазами как наяву», – подумал Сон Ён.
Голос Ми Со вновь прозвучал у него в голове.
– Просто подумайте, вы же просто подстраиваете свои воспоминания под чужие рассказы.
«Я не помню ни обстановку в том доме, ни о том, что тогда произошло. В голове ни единого воспоминания об этом. Но почему я так отчётливо помню сам переулок и вид дома снаружи? Я так и вижу в голове его образ. Затхлый запах в застоявшемся воздухе, калитка с облупленным слоем краски. Помню, как смотрел во двор, приложившись головой к прутьям забора, походившим на тюремную решётку. Даже, как ледяные прикосновения железа к моему лбу и ладоням пронизывали тело аж до самого позвоночника. Как так? Почему я отчётливо помню дом только снаружи? Словно кто-то топором вырубил целый кусок из моей памяти. А может… А может