– Как оказывается все рядом! Когда идешь здесь внизу пешком, то не всегда даже понимаешь, в какой стороне что находится. Никак к этому месту не привыкну. Влево, вправо, вверх, вниз… Подкопаевский, Подколокольный, Кривоколенный… Сам черт ногу сломит.
Лиза стояла, облокотившись на широкие каменные перила ограждения. Она знала, что ее попа сейчас выглядит великолепно и Родион не сводит с неё глаз. Все ближайшие дома были ниже этой крыши, поэтому видеть их никто не мог.
Родион сел на пологую крышу чуть позади Лизы, сделал большой глоток из бутылки и действительно любовался ее фигурой. Именно безупречными ногами и рыжими волосами она и привлекла его в первую встречу. Это было в первый день после его возвращения с Камчатки. Черты лица сначала отталкивали: у Лизы был большой острый нос с горбинкой и крупная нижняя челюсть с неправильным прикусом. Это придавало лицу немного циничное выражение. Может быть, комплексуя из‑за этого и чтобы понравиться, она всегда была доброжелательна и улыбчива, умела внимательно слушать и поддержать беседу. Это и старательность в постели, выгодно отличало ее от тех красавиц, которые считали, что если они легли с кем‑то в постель, то уже это большая честь и награда. При этом Лиза была из очень известной семьи и скорее всего не испытывала недостатка в поклонниках.
– Да, чертей и ведьм здесь хватает, – сказал Родион. – Бегают по утрам голыми по крыше.
«В утреннем глотке есть особая прелесть – выпил и весь день свободен», – подумал Родион, рассматривая татуировки на длинных Лизиных ногах.
– Меня совсем маленькой родители отправили из Москвы учиться в Италию. Сначала была без ума от Европы. У моих предков дом в Тоскане. Знаешь, такой типичный итальянский домик: выгоревшая на солнце желтая охра, черепичная крыша. Так, ничего особенного. Но какая там вокруг красота! Какой простор! На склонах гор ровные террасы виноградников. А от дома вниз, вдоль ручья, идет фантастическая аллея из высоченных пирамидальных тополей, мощенная старинной брусчаткой, по которой, наверное, маршировали римские легионеры в пыльных доспехах. А внизу на равнине река. Все ухожено, все чисто. Люди улыбаются при встрече, – Лиза подошла к Родиону, взяла бутылку и выпила из горлышка с явным удовольствием. – Но потом это приедается и понимаешь, что это обычная деревня, где хорошо жить на пенсии. Да, и главное, в Европе богатый русский для местных, что‑то между африканским диктатором и колумбийским наркобароном.
– Ну, вообще‑то, они не сильно ошибаются, – Родион тоже сделал еще один большой глоток и откинулся назад на железную крышу, подложив руку под голову.
– Да нет, просто местечковый снобизм или, как говорят в России, дешевые понты. Они же там все аристократы – графы, князья в сотом поколении, а на самом деле нищие голодранцы. К тому же в Европе все уже расписано: дед твой был булочником, потом отец и ты всю жизнь у печки простоишь. А здесь, в Москве, сейчас все возможности.
– Особенно