Иду до тех пор, пока мир снова не начинает расплываться.
– Хватит, – сказал Кондор. – Пора возвращаться.
Я решила послушаться его и вернулась – очнулась, хватая ртом воздух, словно только что решила испытать себя и задержать дыхание так долго, как могу.
Зеркало было все таким же сияющим и равнодушным, и ничего, кажется, не изменилось.
Только я почему-то плакала.
И еще стало темнее, самую малость, потому что там, над нами, за стеклом собирались тяжелые тучи, обещающие снегопад.
Моя кровь осталась на зеркале – красное пятно, портящее его совершенную чистоту. Я уставилась на глубокий порез, рассекающий ладонь посередине, и подумала, что из всех вещей, которые я сейчас сделала, порезать себя было самой простой задачей. Шрам, наверное, останется, но так даже интереснее.
– Не останется.
Кондор схватил меня за запястье и осторожно расправил раненую ладонь. Его пальцы прошлись вдоль пореза – было щекотно и тепло. Кровь исчезала, рана затягивалась, я удивленно смотрела, как срастаются ее края, и не чувствовала ни страха, ни отвращения.
Но взгляд в итоге отвела – куда-то в сторону и вниз.
– Если честно, – сказала я, удивляясь тому, что слышу свой голос, и он даже звучит не слишком хрипло, не срывается на плаксивые причитания, – я бы предпочла этого не делать.
– Чего не делать? – Кондор закончил с моей рукой и смахнул с нее засохшую кровь.
– Не смотреть.
– Увидела что-то не то?
Он все еще стоял близко, так близко, что если я упаду, успеет подхватить.
А на мне все еще был его сюртук. Или как оно называется?
Я кивнула, стирая ладонью слезы со щек, а потом поняла, что не могу больше играть в стойкого и смелого бойца, которому все нипочем. Я села прямо на каменную ступеньку, совсем забыв, что вокруг зима и пол холодный, и сжалась, стараясь не дышать, чтобы не разрыдаться. «Сейчас пройдет, – думала я, – всегда проходит».
К сожалению, не прошло, и я спрятала лицо в ладонях.
Когда Кондор со вздохом сел со мной рядом и слегка приобнял за плечи, я совсем перестала дышать. Это было последнее, что я сейчас ожидала.
– Мне очень жаль, – сказал он. Тепла в его голосе было не больше, чем раньше, но, кажется, он не спешил осуждать меня или напоминать, что я сама обо всем попросила. – Я не знаю, что ты видела и что именно из этого тебя расстроило, но мне очень жаль, что так получилось. – Маг как-то неловко погладил меня по голове, когда я, не выдержав, все-таки хлюпнула носом. – Ай-й, и я тоже тот еще болван, конечно!
Почему именно он болван – этого волшебник решил не говорить.
Это прозвучало как-то иначе. Не как все остальное. Растерянно. Со странной, не злой досадой на самого себя. Я, честно говоря, думала, что Кондор как следует меня встряхнет и заставит успокоиться, напомнив, что господин маг здесь не в роли моей мамочки… В общем-то,