Последние. Любовь Соколова

жесткую тень. Ехали ровно. Разведка показала, что в ближайшем селе красных нет. Собирались пройти его ходом, не останавливаясь. И так уж лишний день простояли в Ныробе. Село Искор – небольшое, домов хватило тут всего на две улицы. Одна идет с юга на север, другая наоборот – точно с запада на восток. Расположено село близко от тракта и в то же время, будто отвернувшись от проезжих, укрылось под косогором, на южном теплом склоне. С дороги, если из Ныроба ехать, его и не видно, потому что внизу, а вот если из Чердыни в Ныроб, тогда по правую руку открывается во всей красе и с каменным храмом посередине, в том месте, где обе улицы крестом сошлись. Чуть выше села с восточной стороны две рощицы – русская и татарская.

      – Во-он та – русская, а вон та – татарская. Или наоборот, – ординарец, бородатый дядька Семен Быстров, мобилизованный мезенский артельщик, в этих местах бывал, многое слыхал и на правах проводника рассказывает батарейным чердынские байки. – Сошлись тут как-то в давние времена русские с ногайцами. Бились, решали, кому землей здешней владеть. И оба войска насмерть полегли. Один к одному. Никого в живых не осталось. Ну вот, разобрали их по принадлежности кого куда и схоронили по сопутствующему обычаю. Над каждым похороненным войском выросло по роще.

      – Кто ж хоронил, если полегли все? – спросил прапорщик Варзухин.

      – Жители, – ничуть не задумываясь, ответил Быстров. – Кто еще?

      – Так, значит, русские с татарами бились, а тут жители сами по себе проживали? – не унимался Варзухин. Был он мрачен, щурился на солнце отечными с похмелья глазками.

      – Так и было. Жители всегда павших воинов хоронят.

      – А за кого они были?

      – Кто? – недопонял Быстров.

      – Жители за кого – за ногайцев или за русских?

      – За себя. Что непонятного?

      – Охо-хо. Нас-то кто хоронить станет? – проворчал Варзухин и умер, повиснув в стременах.

      Рядом с ним ткнулся в гриву своей невысокой лошадки Быстров. Слева и чуть сзади по колонне печорцев из засады бил пулемет красных. Бой получился долгий. Печорцы укрылись на поле за щитами снегозадержания. Красные, похоже, стреляли из школы, стоящей на пригорке над селом. Позиция была у них выгодная. Разрезали походную колонну пополам, как ножом масло. Хвост колонны, развернувшись, покатился отступать обратно в Ныроб. Остальные зарылись в снег, вступили в перестрелку. Артиллерийскую полубатарею удалось развернуть и дать несколько залпов по школе. Пулемет замолчал. Спустя некоторое время красные пошли в штыковую атаку. Штабс-капитан Чепурин, командовавший полубатареей, велел отступать. В этот момент граната упала на подводу со снарядными ящиками. Взрыв. После Артур ничего уже не видел и не помнил.

      С противоположной стороны дело выглядело не так бестолково, как могло показаться внезапно атакованным печорцам. Выглядело дело так: «…Белые повели наступление в направлении на Искор кавалерийскими отрядами и командами лыжников при поддержке артиллерийского бомбометного огня. Превосходство сил вынуждает 133-й батальон к отступлению, и только упорство