Мисс Фелл одобрительно кивнула.
– Вот что я называю блистательной техникой, – сказала она и, слегка повысив голос, произнесла: – Пожалуйста, продолжайте, Медора.
Красивые руки на мгновение замерли над клавиатурой, прежде чем опуститься на клавиши. Раздались мощные и нежные аккорды шумановского «Ноктюрна». Комната наполнилась звуками – глубокими, загадочными, насыщенными. Ночь в глухом лесу, непроницаемая темнота, мрак, одиночество… Свет, исходящий от безжизненной луны, лишь подчеркивает темноту.
В следующее мгновение мисс Фелл вновь принялась болтать.
– Как она хорошо играет, правда? Причем без нот. Конечно, это современная школа. Нам-то не дозволялось отводить глаза от партитуры.
Гарт вдруг спросил:
– Как вы ее назвали?
– Медора. Такое чудесное редкое имя.
– Никогда раньше не встречал. Оно английское?
И тут же Гарт понял, что хотя и не слышал этого имени прежде, но, несомненно, где-то его видел. Давным-давно…
Тетя Софи, казалось, удивилась.
– Конечно, оно необычное, но мне нравится гораздо больше, чем Федора: по-моему, «Федора» звучит как-то чересчур театрально. Есть еще «Эдора»… в прелестной книжке мисс Янг «Столпы дома». Оно значит «приятный подарок». Не знаю, что означает «Медора», но для меня, несомненно, она оказалась сущим подарком судьбы.
Они сидели в дальнем углу гостиной, и их слова никоим образом не могли достичь ушей мисс Браун, но Гарт инстинктивно понизил голос:
– Она-то не выглядит особенно счастливой.
Мисс Софи кивнула:
– Да, дорогой. Но я же сказала: мы пережили страшный шок.
– Разве есть какие-либо особые причины, отчего это несчастье стало таким шоком для нее?
– Ох, милый, надеюсь, что нет. Но они с мистером Харшем были близкими друзьями, потому что любили музыку и оба вдобавок играли на органе. Он частенько забегал сюда на несколько минут по дороге в церковь, а иногда и на обратном пути.
– Вы видели его в тот вечер, когда он… умер?
Мисс Софи покачала головой.
– Нет-нет… мистер Харш отправился сразу в церковь. Но он часто так делал. Орган там очень хороший, а поскольку в деревне проведено электричество, нет необходимости качать мехи. Я всегда думала, что быть помощником органиста очень утомительно. Помню, Томми Энтуистл всякий раз корчил такие рожи, что в конце концов твой дедушка взял в помощницы Роз Стивенс. Все сочли это изрядным новшеством, но, разумеется, девочки намного усидчивее мальчиков.
Гарт засмеялся.
– О да. А кто теперь церковный сторож?
– Старый Буш умер года два назад, но ему, впрочем, еще задолго до того перестало хватать сил для работы. Обычно старику помогал Фредерик – разумеется, он и получил должность.
– Его разве не забрали в армию?
– Нет, Фредерику ведь уже под пятьдесят. Он воевал в прошлую войну, ты же помнишь. Я всегда гадала,