And every winter change to spring.
So runs my dream: but what am I?
An infant crying in the night:
An infant crying for the light:
And with no language but a cry.
«Now sleeps the crimson petal now the white …»
Now sleeps the crimson petal (и вот спит = засыпает малиновый лепесток; crimson ['krɪmz(ə)n]– малиновый, темно-красный, кармазинный; petal['pet(ə)l] – лепесток), now the white ((и вот – белый; now – теперь; и вот; now…, now… – то…, то…);
Nor waves the cypress in the palace walk (и кипарис не колеблется в дворцовой аллее; wave – волна; to wave – волноваться /о поле, растениях/; качаться /о ветках/; cypress ['saɪprəs] – кипарис; palace ['pælɪs] – дворец; walk – тропа, маршрут для прогулок; аллея);
Nor winks the gold fin in the porphyry font (и не мерцает золотой плавник в порфирном бассейне; to wink [wɪŋk]– подмигивать; мерцать; porphyry ['pɔ:f(ə)rɪ] – порфир[7]; font [fɒnt] – купель; резервуар; /поэт./ источник, начало);
The firefly wakens (светлячок пробуждается; firefly ['faɪəflaɪ] – светляк /летающий/, светлячок; fire – огонь; fly – мошка): waken thou with me (пробудись = бодрствуй /и ты/ со мной; thou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты).
Now droops the milkwhite peacock like a ghost (и вот опускается молочно-белый павлин, словно дух/привидение; to droop [dru:p] – поникать, свисать, склоняться, наклоняться; /поэт./ опускаться, клониться к закату /о солнце, дне/; ghost [ɡəʋst] – привидение, призрак; дух),
And like a ghost she glimmers on to me (и, подобно духу, светится мне навстречу; to glimmer – брезжить, мерцать).
Now lies the Earth all Danaë to the stars (и вот Земля лежит – вся Даная к звездам = раскрытая навстречу звездам, совершенно как Даная[8]; Danaë ['dæneɪ,i:]),
And all thy heart lies open unto me (и все твое сердце лежит раскрытым мне навстречу; unto ['ʌntu:] /книжн., уст./ = to– ).
Now slides the silent meteor on, and leaves (и вот скользит беззвучный метеор, и оставляет; to slide – скользить; silent ['saɪlənt] – безмолвный; бесшумный; meteor ['mi:tɪə] – метеор)
A shining furrow (светящуюся борозду; furrow ['fʌrəʋ] – борозда, колея), as thy thoughts in me (как твои мысли /оставляют ее/ во мне; thy [ðaɪ] – /уст., поэт./ твой, твоя, твое, твои).
Now folds the lily all her sweetness up (и вот лилия складывает всю свою сладость = все свое очарование; lily ['lɪlɪ] – лилия; to fold [fəʋld] – сгибать, складывать, сворачивать; to fold up – сворачивать, закрывать; sweetness – сладость; приятность),
And slips into the bosom of the lake (и скрывается в лоно озера; to slip – скользить; двигаться легко, мягко, не привлекая внимания; ускользать; bosom ['bʋzəm] – грудь; пазуха; лоно; недра; душа, сердце):
So fold thyself, my dearest, thou (поэтому сложись /подобно цветку/ и ты, моя любимая: «любимейшая»), and slip (и скройся: «скользни»)
Into my bosom (в мою грудь) and be lost in me (и потеряйся/исчезни: «будь потерянной» во мне; to lose [lu:z] – терять; to be lost – пропасть, затеряться).
Now sleeps the crimson petal, now the white;
Nor waves the cypress in the palace walk;
Nor winks the gold fin in the porphyry font;
The firefly wakens: waken thou with me.
Now droops the milkwhite peacock like a ghost,
And like a ghost she glimmers on to me.
Now lies the Earth all Danaë to the stars,
And all thy heart lies open unto me.
Now slides the silent meteor on, and leaves
A shining furrow, as thy thoughts in me.
Now folds the lily all her sweetness up,
And slips into the bosom of the lake:
So fold thyself, my dearest, thou, and slip
Into my bosom and be lost in me.
«Tears, idle tears, I know not what they mean …»
Tears, idle tears, I know not what they mean (слезы, беспричинные: «праздные» слезы, я не знаю, что они означают; tear [tɪə] – слеза; idle ['aɪdl] – праздный; бесполезный, тщетный),
Tears from the depth of some divine despair (слезы из глубины некоего неземного отчаяния; divine [dɪ'vaɪn] – божественный;