Вдруг с руки Богоматери в ее голову разноцветной змейкой скользнула какая-то мысль и начала крутиться там колечком. Жаккетта решила, что это очень важная мысль и надо поймать ее за зеленый хвостик и понять.
Наконец ей это удалось, и все стало просто и ясно.
«Даже ради самого лучшего в мире меча нельзя распарывать людей от живота до горла!»
Словно какой-то тугой обруч, больно стягивающий голову, лопнул от этой мысли, и Жаккетта почувствовала чудесную легкость и покой во всем теле. Теперь она знала, что ей надо сделать.
Успокоенная своим открытием, Жаккетта допила кувшин до дна и уже безбоязненно легла в постель. Лишь только ее голова коснулась подушки, как она провалилась в глубокий, лишенный всяких сновидений сон.
Проснувшаяся на рассвете Аньес подошла к Жаккетте и, потрогав ее лоб, с удивлением обнаружила, что он прохладный.
Лихорадка прошла.
Глава XII
Теперь каждое утро и вечер Жаккетта ходила к кузнецу с новым чувством.
Почти без страха оставляла возле клетки с нубийцем полную корзину и забирала пустую, стараясь не попадаться на глаза ни кузнецу, ни его подмастерьям.
Страх к козлу она загнала на самое дно души и, проходя мимо его вонючего обиталища, демонстративно разжимала и показывала рогатому ладонь, где (по совету тетушки Франсуазы) лежал серебряный крестик. Козел равнодушно смотрел и на Жаккетту, и на крест, жевал себе папоротник и делал свое мокрое дело.
– Эх! Говорил бы ты по-нашему! – как-то раз вздохнула безнадежно Жаккетта, обращаясь к пленнику.
– Я мало-мало говорить! – внезапно отозвался нубиец, вращая глазами.
– Ой, мама! – от неожиданности отскочила Жаккетта. – Помру я в этом сарае от разрыва сердца! А чего молчал?
– Зачем говорить? Все враги… Все ненавидят Абдуллу, я понимаю! – печальный голос нубийца был высокого, но приятного тембра.
– Ну и молодец, что понимаешь! Лежи смирно, я тебе помогу.
Жаккетту так обрадовала эта неожиданная возможность общаться с черным человеком, очень упрощавшая дело, что она даже осмелилась протянуть руку и пальцем потрогать его плечо.
– Ничего, вроде людское!..
– Зачем поможешь? Я – чужой для тебя… – безнадежно ответил нубиец.
– Затем! – отрезала Жаккетта. – Моду взяли некоторые здешние в людей, как в поросят, ножи тыкать. Лопай булочки и жди. Я скоро чего-нибудь надумаю. Не пропадешь!
– Ты чудной! Я враг. Я – чужая вера. Я – другой кожа. Зачем для тебя беда? – нубиец с непониманием и жалостью глядел на девушку.
– Дева Мария велела! – чуть гордясь собой и своей миссией, сообщила Жаккетта. – Сам ты чудик! Его спасают, и он же недоволен! Ну пока, до вечера.
Уходя, она внимательно осмотрела клетку со всех сторон и убедилась, что та сделана на совесть.
В замке дела шли своим