Алогичная культурология. Илья Франк. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Илья Франк
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Культурология
Год издания: 2014
isbn: 978-5-7873-0804-4
Скачать книгу
молкнет в смолистом лесу.

      И млея, и силы накапливая,

      Спит строй сосновых высот.

      И лес шелушится и каплями

      Роняет струящийся пот.

      Почему эти буквы кажутся Маяковскому хорошими, особенно подходящими для поэзии? Потому что они жаркие (буква Ж, кстати говоря, не менее хороша, и мы видим ее в наших примерах), они выражают современную ему модель, это мир из огня, мир по Гераклиту. В стихотворении Пастернака «Балашов»:

      Мой друг, ты спросишь, кто велит,

      Чтоб жглась юродивого речь?

      В природе лип, в природе плит,

      В природе лета было жечь.

      Это центробежный мир, он распадается на куски, разлетается на реплики, шелушится. Это мир твердый и рассыпчатый – даже там, где речь идет, например, о море или небе. Это мир жаркий – даже там, где речь идет обо льде. Это мир красный и летний, даже когда речь идет, например, о синем и о ночи (красный цвет – теплый и центробежный, синий – холодный и центростремительный). Например, поэт поднимает голову и смотрит на небо – но не видит его как голубой купол, как океан с плавающими облаками, а видит вот что (стихотворение «Воробьевы горы»):

      Расколышь же душу! Всю сегодня выпей.

      Это полдень мира. Где глаза твои?

      Видишь, в высях мысли сбились в белый кипень

      Дятлов, туч и шишек, жара и хвои.

      Или он видит синеву рассвета – и тут же овеществляет ее, лишает глубины, превращает в перья – рассвет теперь можно погладить рукой (стихотворение «На пароходе»):

      Был утренник. Сводило челюсти,

      И шелест листьев был как бред.

      Синее оперенья селезня

      Сверкал за Камою рассвет.

      Или он описывает февральскую, предвесеннюю слякоть – а она у него грохочет и загорается:

      Февраль. Достать чернил и плакать!

      Писать о феврале навзрыд,

      Пока грохочущая слякоть

      Весною черною горит.

      И дождь в этом мире не освежает (стихотворение «Гроза моментальная навек»):

      И, как уголь по рисунку,

      Грянул ливень всем плетнем…

      Или поэт входит в лес – и его не обнимает таинственная, шелестящая прохлада, столь сродная водной стихии, а перед ним вот что (стихотворение «В лесу»):

      Текли лучи. Текли жуки с отливом.

      Стекло стрекоз сновало по щекам.

      Был полон лес мерцаньем кропотливым,

      Как под щипцами у часовщика.

      Это мир жаркий (мир лета), активный (мир жеста) и вещественно-подробный (мир детали). В стихотворении «Про эти стихи» Пастернак дает свой рецепт:

      На тротуарах истолку

      С стеклом и солнцем пополам…

      Это мир теплового взрыва. Вот несколько концовок стихотворений Пастернака:

      Кустарника сгусток не выжат.

      По клетке и влюбчивый клест

      Зерном так задорно не брызжет,

      Как жимолость – россыпью звезд.

      —

      Вот луч, покатясь с паутины, залег

      В крапиве, но, кажется, это ненадолго,

      И миг недалек, как его уголек

      В кустах разожжется и выдует радугу.

      —

      Мигая, моргая, но спят где-то сладко,

      И