Ближе к утру, совершенно измотанный мрачными помыслами, он забылся сном на стуле, положив голову на крышку сундука. Несмотря на неестественную позу и столь жуткую подушку, сон его был крепким и продолжительным. Разбудил его настойчивый стук в дверь.
Поспешив открыть, он увидел чистильщика обуви.
– Вы тот джентльмен, который вчера приезжал в Бокс-корт? – спросил он.
С дрожью в голосе Сайлас признался, что был там вчера.
– Значит, это вам, – сказал слуга и протянул запечатанный конверт.
Сайлас разорвал конверт и обнаружил внутри короткую записку: «В двенадцать часов».
Он был пунктуален. Несколько рослых слуг внесли сундук в дом, а потом и самого его провели в комнату, где у горящего камина спиной к нему сидел в кресле какой-то человек. Ни топот входящих и выходящих слуг, ни скрип голых половиц под тяжестью сундука, похоже, не привлекли внимания человека в кресле, и скованный страхом Сайлас замер, дожидаясь, пока тот соблаговолит заметить его присутствие.
Прошло, наверное, пять минут, прежде чем человек неторопливо повернулся, явив его взору лик принца Флоризеля.
– Так-то вы, сэр, отблагодарили меня за любезность, – сурово произнес он. – Вы втерлись в доверие к людям высокого положения с единственной целью – избегнуть последствий своих преступлений. Теперь мне совершенно ясна причина вашего замешательства вчера, когда я обратился к вам.
– Поверьте, – вскричал Сайлас, – я виновен лишь в том, что злой рок выбрал жертвой именно меня.
И он с бесхитростным видом, сбивчиво и торопливо пересказал принцу все свои беды.
– Вижу, я ошибся, – молвил его высочество, выслушав историю до конца. – Вы не более чем жертва, и, поскольку моя карающая десница не опустится на вас, можете быть уверены, что она протянется к вам рукой помощи. А теперь, – продолжил он, – к делу. Откройте сундук и покажите, что находится внутри.
Сайлас изменился в лице.
– Я не решусь увидеть это! – воскликнул он.
– Почему же? – ответил принц. – Разве вы не видели этого раньше? От такой сентиментальности нужно избавляться. Больной, которому еще можно помочь, должен взывать к чувствам, но никак не труп, которому нельзя ни помочь, ни навредить, которого нельзя ни любить, ни ненавидеть. Возьмите себя в руки, мистер Скэддемор. – Потом, видя, что Сайлас все еще колеблется, он добавил: – Я не намерен повторять свою просьбу.
Юный американец вздрогнул, словно пробудился ото сна, и, дрожа всем телом от отвращения, начал расстегивать ремни и открывать сундук. Принц в это время стоял рядом, заложив руки за спину, и со сдержанным видом наблюдал за его действиями. Тело мертвеца окоченело, и Сайласу стоило огромных усилий, как физических, так и моральных, разогнуть его, чтобы открыть лицо.
Принц Флоризель, вскрикнув от неприятного изумления, попятился назад.
– Увы! – промолвил