Король был болен.
Прошло два долгих года, прежде чем во дворе поняли, что что-то не так.
– Это продолжается уже какое-то время, – сказал Роберт, сжимая руку Корианы. Она стояла с ним на балконе, лицо ее выражало печаль. Принц все еще был красив, все еще улыбался, но кто-то как будто высосал из него всю энергию; кожа его стала тусклой и серой, лишенной жизни. Казалось, он умирает вместе с королем. Но у Роберта была болезнь сердца, а не костей и крови, как говорили целители о недугах короля. Тиберия пожирал рак, болезнь изводила его опухолями и гнилью.
Роберт задрожал, несмотря на то, что на улице ярко светило солнце, не говоря уже о жарком летнем воздухе. Кориана почувствовала, как у нее на затылке выступил пот, но, как и у Роберта, внутри у нее все похолодело.
– Целители кожи делают все, что могут. Если бы только он сломал позвоночник. Это можно было решить одним щелчком пальцев.
Смех Роберта звучал глухо, как песня без нот. Король еще не был мертв, а его супруга уже превратилась в оболочку самого себя. И хотя она боялась за своего тестя, зная, что его ждет мучительная, болезненная смерть, она также боялась потерять Роберта.
«Он не может поддаться этому. Я ему не позволю».
– Все в порядке, не нужно ничего объяснять, – пробормотала Кориана. Она изо всех сил старалась не заплакать, хотя ей безумно этого хотелось.
«Как такое возможно? Разве мы не Серебряные? Разве мы не боги?»
– Ему что-нибудь нужно? А вам?
На лице Роберта появилась пустая улыбка. Его взгляд метнулся к ее животу, еще не округлившемуся от жизни внутри. Принц это или принцесса, она еще не знала.
– Ему бы хотелось его увидеть.
Дом Сконос перепробовал все, даже королевскую кровь. Но какая бы болезнь у него ни была, она так и не исчезла. Она распространялась быстрее, чем они могли исцелять. Обычно Роберт сидел с ним в его комнате, но сегодня он оставил Тиберия наедине с сыном. Кориана знала почему. Скоро наступит конец. Король умрет, а есть вещи, которые должен знать только Тиб.
В день смерти короля Кориана отметила дату и закрасила всю страницу дневника черными чернилами. Она сделала то же самое несколько месяцев спустя, когда умер Роберт. Он не хотел жить, его сердце отказывалось биться. Что-то пожирало и его тоже, и в конце концов это нечто поглотило его целиком. Ничего нельзя было сделать. Никто не мог удержать его от полета в тени. Кориана горько плакала, делая запись в дневнике в день его смерти.
Она продолжила традицию. Черные страницы для черных смертей. Одна – для Джессамин; ее тело было просто слишком старо, чтобы жить дальше. Одна – для отца, который нашел свой конец на дне стакана.
И три – для выкидышей, которые случились у нее за эти годы. Каждый из них произошел ночью, и перед каждым ей снился ужасный кошмар.
Кориане был двадцать один год, и она была беременна в четвертый раз.
Она не сказала ни одной живой