Паренька звали Артур, так было написано на инвалидной коляске. Большие чёрные глаза, жадно наблюдающие за каждым новым прохожим, косое положение головы, скрюченные ноги и руки. Будучи узником инвалидной коляски, он с рождения не ходил самостоятельно, тяжелый недуг перестроил планы родителей на первенца, поменялось всё, а беда, пришедшая в дом, стала единственно важной проблемой. Врачи говорили, надо заниматься, надо развивать мышцы, каждый раз предлагая новые островки надежды. И они с отцом плыли, веря, что все можно изменить. Отец верил, что скрюченный панцирь обязательно сломается и на свободу вырвется его мальчишка, ведь в жизни все так – за зимой наступает весна, и Артур побежит, будет играть в футбол, и жизнь наладится. А как иначе? Слепая вера, без права на сомнения.
Задул ветер, и отец накрыл сына пледом. Люди по–разному реагировали на эту пару, иные глазели, перешептываясь, а другие, сочувствуя, отводили взгляд. К этим знакам внимания невозможно привыкнуть, и с годами, когда ничего не меняется, они только раздражают. Вот поэтому мужчина напрягся, когда на лавочку сел паренек, разодетый в цветастые, не по размеру большие вещи: толстовку и джинсы. Тинейджер ловко что–то набрал в телефоне, потом улыбнулся ответу собеседницы на той стороне дисплея. Пожалуй, он и не заметил мужчину с сыном в инвалидной коляске, а возможно, ему было просто безразлично, кто его сосед по лавочке. На очередном витке куража виртуальной переписки парень достал из кармана валентинку и сделал селфи для возлюбленной. Та ответила довольно странно, спросив, что за грустный мужик на заднем плане. И темноволосый подросток только сейчас обратил внимания на отца и сына и, дабы переделать фото, он решительно осмотрелся по сторонам в поиске свободной лавочки. Однако седой мужчина опередил его: застегнув старенькую куртку, он снял коляску с тормозов и покатил в глубь парка. Выработанная годами привычка давала о себе знать – лучше уж быть нелюдимым, чем ловить жалостливые взгляды прохожих.
«Странный мужик!» – промелькнула мысль у парня, и он повторно сделал селфи. Переписка вновь закрутилась, и когда дама сердца попросила отправить крупным планом фото валентинки, положив на лавочку открытку, паренек заметил, что необычная пара оставила тетрадь. Автоматически он взял её в руки и стал читать, словно это его личная вещь. Но с каждым прочитанным словом осознание, что это не просто исписанная бумага, настораживало. Это был дневник, в котором рукой родителя написан распорядок дня с почасовым планом действия. Девяносто шесть листов, исписанных бисерным почерком, изо дня в день без перерывов и выходных. Но самой трогательной была фраза,