Но мы кричим, хоть ВЫ к мольбам глухи,
И после смерти ждёт нас разная дорога:
Ведь нам – во свет, ВАМ – искупать грехи!
Екатерина Годвер
Кошка
М., которая умела быть более разной, чем казалось, посвящается
Кошки умеют входить в закрытые двери,
Даже Та Самая – им не преграда вовсе.
Кошки умеют молчать и ценить доверие,
Кошки не любят зиму, но любят осень —
Время шуршащих листьев и мягких пледов,
Нежных прикосновений холодных пальцев;
Кошкам известно, что там, за Дверью в Лето —
Но каждый год решают они остаться:
Чтоб человек не пропал, не замёрз, не сгинул
Где-то в метели, домой позабыв дорогу…
Кошка садится, дугой выгибает спину,
Зевает, вальяжной походкой идёт к порогу —
Навстречу тому, кто дверь отопрёт ключами,
Снимет пальто и, снег отряхнув с ботинок,
Спросит шутливо: «Мохнатая, что – скучала?
Знаю, что нет! Нахальная ты скотина,
Сейчас покормлю, только не лезь, ну, слушай!..»
Кошка смеётся, кормом хрустит, мурлычет.
Ночью она уснёт на его подушке
В запертой спальне. Таков кошачий обычай:
Ведь кошки умеют входить в закрытые двери…
Красно-белое
Замечательной и мудрой С. посвящается
Одеялом теперь подоконник застелен.
Смешным,
в красно-белую клетку.
Им когда-то меня укрывали от осени стылой…
Я не помню, конечно, —
но было
и это.
И такое, что дождь за окном и в окно —
мелкой дробью;
шелест книжных страниц, чёрных букв домино,
тусклый свет ночника в изголовье…
Старой лампы настольной, советской, завода «Салют»:
люди врут —
очевидцы, поэты…
Не врёт одеяло.
В мягкой ткани – конец и начало.
Либретто —
и кода.
На исходе забытого лета забытого года —
накрывали им стол, чтобы гладить бельё и рубашки.
А декабрьским днем положили в коробку для кошки,
где она принесла пятерых мокроносо-пушистых
и бесстыдно-писклявых, слепых и с хвостами морковкой.
Было солнце лукаво-лучистым
тогда, на пустой остановке, в мороз.
Но светило вполсилы:
не нам, мимо нас, не всерьёз…
Я пятёрок из школы в ту зиму уже не носила…
Было что-то ещё: до зимы, до меня – что-то было.
Одеяло безмолвно озябшую память укрыло,
как укрыло – спустя двадцать лет – уходящую кошку…
Смерти нет —
только прелой листвою следы запорошены.
Смерти нет —
только долгая ночь перед долгой дорогой.
Смерть есть смерть.
Но вокруг посмотреть – любо-дорого…
Что-то будет ещё, после нас. А пока –