«Остаюсь всегда с Ракшой ⁄ Всей душой. ⁄ Даже в спину хороша ⁄ И. Ракша. ⁄ Тихо издали гляжу, ⁄ Лучше слов не нахожу… ⁄ Ваш поклонник и собрат ⁄ А. Рубашкин, Ленинград».
Вспомнила. Этот пожилой автор бывал у нас в гостях в Москве. Вместе со своими друзьями – детским ленинградским театром режиссёра Зиновия Карагодского. (Приехавшим на гастроли.) Но об этом чудо-руководителе и его легендарном театре, о постановке у нас в просторной Юриной мастерской (100 кв. метров) отрывков из их спектакля «Бемби», об актёрах: изящной Ирочке Соколовой (оленёнке Бемби, вскинувшей над головой руки, словно рожки), о ясноглазой, романтичной Тоне Шурановой (княжне Марье Болконской из кинофильма «Война и мир»), о её любимом Саше Хачинском (удалом актёре, певце, музыканте), много игравшем у нас на нашем «Циммермане», – надо писать отдельно. Подробно и трогательно. Поскольку всё это было неповторимо прекрасно. (И Юрочка мой рисовал каждого из актёров. И рисунки щедро дарил. Где-то они сейчас там, в Петербурге?) Только дай мне для этого, всесильный Боже, ещё кусочек времени!..
Ой, надо бы тут же добавить. Наша дочь Анечка, ещё подросток, свой первый в жизни букет роз (помнится, алых) получила, как «дама», от сына Зиновия Карагодского, тоже юного художника. Он и позже к нам приезжал. Признавался Анечке… в чём? Лишь догадаться могу. (Но без взаимности.)
33. Как-то в СМИ меня спросили: «Вы – писатель. Вам всё интересно. А что вам неинтересно? Что не трогает вашу душу?» Я тут же ответила: «Если в несколько слов, отвечу. Меня никогда, даже в молодости не интересовали: деньги, секс, спорт. Ещё, пожалуй, пиар, пресса. Особенно жёлтая. И всякие там детективы, фантастика. И, конечно, вся поп-культура…» Возможно, кто-то этого не поймёт, усмехнётся и не поверит. Но это именно ТАК. Я отвечаю за каждое слово. Могу каждое расшифровать.
34. Здесь, на земле, мы жить привыкаем, привыкаем быть, бытовать. Привыкли быть, ГОСТИТЬ в собственном теле. Мы ведь в нём гости. Но из гостей надо когда-нибудь и уходить. Закрыть за собою дверь. И именно этот уход нас страшит. Хотя он неизбежен. А жаль. Жаль, даже до слёз.
35. Жёнам моих коллег – членов СП (поэтов, прозаиков, критиков) и прочим домохозяйкам успешная молодая писатель Ирина Ракша не могла нравиться по определению. И в годы моего расцвета и становления я искренне хотела, мечтала быть мужчиной. Жалела, что мужчиной не родилась. Скольких бы трудностей, интриг, несправедливых обид тогда избежала бы! Помните четвёртый сон Веры Павловны, героини Чернышевского? В его романе «Что делать?». Вот как раз об этом я и мечтала.
36. В разговоре никогда нельзя чертыхаться. Даже походя, даже мельком. Хвостатый так и ждёт, чтоб его назвали, позвали, вызвали. И тут же с радостью явится. Усядется на плечо и с удовольствием будет портить вам жизнь… Так что уж лучше выругайся как-нибудь по-другому, но не зови хвостатого. Не чертыхайся.
37. Какое это счастье (а не просто удача), что я с молодости