Вы сладострастия полны,
И видеть Вас мне очень лестно,
Встречаться с Вами, говорить,
Следить движенье Вашей тени
И взглядом жаждущим ловить
Очарование коленей.
Вы уж раскрывшийся бутон
Прекрасной розы в день весенний
Вы лунной ночи чудный сон.
Вы аромат цветов сирени.
А тёмный омут Ваших глаз!..
Там страсти прячется лавина.
Я рад тонуть в нём много раз.
Я рад постичь его глубины.
Сверчок и роза
Сверчок у калитки, где роза цвела
(Она так прекрасна была и мила),
В любви изнывая, всё страстно ей пел
И слова без песни сказать ей не смел.
А роза, кивая ему головой,
Клялась:
– Я навеки твоя, милый мой!
Любовный нектар пил сверчок с лепестка.
Прекрасная роза любила сверчка.
Но вдруг в лунном свете средь тёмных ветвей
Любовную песню запел соловей,
Он розу прекрасную в песне своей
Любить обещал до конца своих дней.
И клятву нарушила роза легко,
Бутон свой прекрасный раскрыв широко.
Слезою росинка сбежала с листка.
Прелестная роза забыла сверчка.
И в сладостной неге любила она
Другого певца, да, того соловья.
Но только растаяла ночи той тень,
На смену пришёл ей всевидящий день.
Умолк и сверчок, и залётный певец —
Пленитель неверных и лёгких сердец.
Но вот день погас, снова ночь настаёт:
Залётный певец другой розе поёт.
Прекрасная роза вздохнула слегка —
Обида её так была глубока.
Обмана она пережить не смогла
И в полночь от горя вдруг изнемогла,
Увяла. Поблекли её лепестки…
Но корни пустили другие ростки.
А верный сверчок у калитки всё пел,
На розу в слезах он с тоскою глядел.
А утром к калитке пришёл человек,
Увядшую розу убрал он навек.
Увядшую розу забыл соловей.
Сверчок пел сквозь слёзы, страдая о ней.
Гречанка
Подкумка пенная струя
Меж берегов крутых бежала,
Переливаясь и звеня,
И солнце яркое пылало.
Я шёл в раздумье, просто так,
Любуясь синими горами.
И тихо лился синий мрак
Между невидными звездами.
В тени уже расцветших лип
Услышал я: гречанка пела.
А как прекрасен был изгиб
Её прекраснейшего тела!
Коленей согнутых овал
Её красивых стройных ножек
Мой взгляд невольно приковал.
Как хороша была! О Боже!
Как бровь её была черна!
Как взгляд её сиял влюблённый!
Сама Афина то была
Под липой, зноем опалённой.
Вечер в Курултыкене
Ночи