За три года имеют опыт,
Только шрамы в душе глубоки.
Люди-тени в колясках молча,
Сами стали безвольно в ряд.
Рейс готов, вылетают срочно,
«Убыл» – в паспорте ставят штамп.
Я с Танюшкой, баб Ниной едем —
В скорой молча – домой, домой…
Так и было вы мне поверьте,
Смерть стояла за нашей спиной.
Плачущая женщина
Не красивый рот у плача,
искажённый горем лик,
и сквозь слёзы глаз незрячий —
вопиёт, я слышу вскрик…
Городок разбит Герника —
под обломками лежит.
И кричит бедою дико —
дым над городом кружит…
Плачут женщины, отцы —
отголосками войны.
Помнят все, то лихолетье —
убиенных без вины.
От военного двуличья —
все страданья на земле,
и тупого безразличья —
гибнут дети в том числе.
Я хочу сказать вам люди —
Мир превыше на земле,
посмотрите кто здесь судьи?!
Нет! – пора сказать войне.
Картина – Плачущая женщина – Пабло Пикассо
Мои беседы перед сном
Небо звёздами ночь расшила,
месяц выткала серебром.
У неё в чародействе сила,
с ней беседую перед сном.
Всё, что было и всё, что будет —
сказок тысяча – слушай ночь.
Жизнь одна, но сколько судеб —
повидала – исчезли прочь…
Счастье, любовь – весна кружила,
летом выцвела – не тревожь.
Осень грустью в себя влюбила,
зимушка тащит последний воз.
Год из года в ночи беседы —
стали праздником перед сном.
Сказки слушает ночь усердно —
исчезая в рассвет за окном.
Растворив мои все печали —
в начинающем новом дне,
и я счастливо день встречаю —
он въезжает на белом коне.
Снова год прожит
Дни вереницею – в небыль уходят…
Стать я хотела когда-то жар-птицею,
А прожила желтогрудой синицею.
Мысли в головушке странные бродят.
Это зима мне их видно наводит.
Сердце подвергнув печали, страданиям,
безнадёжным, нелепым ожиданиям…
Напоминают – снова год прожит.
Зеркала
Смотрюсь я в зеркало —
в нём мой портрет,
а может быть не мой,
а незнакомки?!
Тоска глубокая в глазах,
и профиль – не такой, не тонкий.
Чужая женщина совсем
и на меня едва похожа.
Года сыграли шутку с ней,
на волосах седые нити,
рот плотно сжат, улыбка где?!
Через года – печаль тревожит…
Зеркала – они не врут —
в них отраженье наших судеб.
Мысли ворохом
На душе лежит печаль —
в серость