– Скорее, потоков сжиженного газа, – добавил Рыбаков.
– Пусть так, – согласился Шепелев. – Если источник постоянного притока сероводорода в каком угодно агрегатном состоянии находится на дне Чёрного моря или где-то поблизости, чего мы втайне желаем, значит, при совпадении результатов анализов можно будет кое-что сказать о его путях-дорогах. О тайных желаниях, многоуважаемый, – Шепелев обернулся навстречу недоуменному взгляду Ахметова, – могу заявить следующее: если вы ищете и находите волчье логово именно там, где предполагали, – флаг вам в руки!
– Предлагаю перекур, – вставил давно ёрзающий Горбань.
Курящих нашлось только двое: Лёнька и Ахметов. Они отправились на крыльцо. Шепелев с Рыбаковым продолжали что-то тихо обсуждать за столом. Сергей побежал на второй этаж. А мы с Гришей уединились под сенью фикуса.
– Я всё забываю обнародовать ещё одну деталь, которая сразу вызвала у меня неприятие, – поделился я с Гришей своими сомнениями. – Кто сказал, что газ пошёл на глубине шестьсот метров? Живых свидетелей нет. В шахте после аварии работали одни только горноспасатели. Что, кто-нибудь из них видел конкретную трубу, по которой газ поступал в шахту?
– Это имеет для тебя какое-то значение? Ну, положим, не на шестисотом метре, а на семисотом. Какая разница? Метку, оставленную в породе землетрясением, мы с тобой наблюдали в «Восточной» как раз на шестистах метрах. Помнишь?
– Помню. Но для науки разница принципиальная. Мы всё время вертимся вокруг вопросов, которые более в твоей или даже Рыбакова компетенции. А я специалисттоксиколог. И направлен сюда в конечном итоге с другой целью. Мне важно, как и на каком отрезке времени сероводород из жидкости превращался в газ. А может быть, это изначально был газ? Эта дрянь тяжелее воздуха. Значит, заполнение шахты могло идти разными путями: или снизу вверх, или сверху вниз. Количественные показатели при этом будут совершенно разными. И смертельная концентрация докатывалась до некого условного уровня в разное время. Потом газ вышел из устья. Отравились люди вокруг. Как формировалось облако, куда и с какой скоростью двигалось – вот неполный перечень отправных точек, зависящих от базиса – глубины залегания «прорехи» в породе.
– Я повторюсь: в «Восточной» след землетрясения был как раз на глубине шестьсот метров. А Бутко сказал, что у обеих шахт сходная геология.
– Гриша, будь другом, взгляни ещё раз на геологический разрез полигона. Орлиным взором! В свете того, о чём я тебе сейчас сказал.
С улицы вошли насквозь прокуренные Ахметов и Горбань. Все снова расселись по местам. Рыбаков обратился к аудитории:
– Для того чтобы работу учёных из Москвы развернуть в полном объёме, не хватает нужных сведений. Уже есть данные ГМЦ на день катастрофы. Есть параметры шахтных выработок. Нет пока данных по сейсмике.
Александр Иванович предлагает немедленно осмотреть