А вокруг все осталось неизменным – желто-оранжевое светило подымалось все выше и начинало пригревать, подул слабый ветерок, шевеля изрезанные листья на старых дубах; с густым жужжанием над самой травой пролетел мохнатый шмель и сел на розовую головку клевера.
Пугаться оказалось нечего. Прежний мир. Знакомые с первых дней жизни солнце, старый лес и прохладный воздух, отдаваемый остывшей за ночь землей Нормандии.
Часть первая
Нормандия, королевство английское
Глава первая
Шторм над проливом
Пусть я давно, пусть я давно за Ахеронтом, И кровь моя, и кровь моя досталась псам, Орел Шестого легиона, Орел Шестого легиона Все так же рвется к небесам! Все так же быстр и беспечен, И как всегда, и как всегда неустрашим, Пускай солдат недолговечен, пускай солдат недолговечен, Но вечен Рим, но вечен Рим! И путь наш труден и ухабист, На раны плюй, на раны плюй, не до того! Нам дал приказ Тиберий Август, нам дал приказ Тиберий Август, Умри, но выполни его! Под знойным небом Палестины, в альпийских северных лугах, Манипул римских топот мерный, манипул римских топот мерный Заставит дрогнуть дух врага! И вот в песках Иерусалима, водой Евфрата закален, За императора Рима, в честь императора Рима, Шестой шагает легион!
Битва за Британию началась тринадцатого августа.
А война с Британией продолжалась одиннадцать месяцев, предшествовавших этому дню. Почти год тянулось странное, небывалое доселе состояние, названное по ту сторону Ла-Манша «phoney war» – фальшивой войной. Не слышно было грохота великих сражений, не прорывались через минные поля и оборонительные рубежи танковые клинья, сметавшие на пути любые преграды, не визжали сирены пикировщиков, и лишь изредка огрызались короткими взлаиваниями орудия боевых кораблей, палившие больше для порядка да от тоски по настоящему делу… Две великие державы стояли друг против друга – вернее, враг против врага – подобно псам со вздыбленной на загривке шерстью, сверкая бешеными глазами и ощеря клыкастые пасти. Псы расхаживали, наблюдая. Ждали, когда противник даст слабину, не выдержав взгляда, отведет глаза, а то и вовсе, прижав уши и хвост, бросится в кусты, спасаясь. Пощады не будет. Второй пес прыгнет, и челюсти его сомкнутся на горле врага, вгрызаясь в живую плоть, ломая гортань и раздирая в клочья артерии с кипящей кровью. Не станет первый удар смертельным – и покатится по землям Старого Света