– Нет, нет, дорогая Эльза, прошу вас, не беспокойтесь. Я немного посижу, а затем, непременно пересяду в ваше кресло.
Так они, поочередно дежуря возле кровати больного, провели всю ночь. Если не считать то, что жар им удалось как-то сбить, то в целом состояние больного не внушало доверия. Он все еще бредил и стонал от боли. Доктору Штаубе и Эльзе оставалось только надеяться и уповать на милость Господа, а так же на самого раненного. Им нельзя было допустить того, чтобы он умер. Весть, которую мог принести этот солдат, имела огромное значение для него. Она изменила бы всю дальнейшую жизнь доктора. Если действительно операцию ему делал Герхард, если ему каким-то чудом удалось выжить после авианалета, такая весть для доктора была бы самой желанной, какую он хотел бы услышать за свою жизнь. Он понимал, если этот несчастный не выдержит и заберет эту тайну с собой в могилу, его сердце тоже не выдержит. Каждый день, в очередной раз, перевязывая его, доктор и Эльза молились, надеялись на чудо. В ожидании прошли еще несколько дней. Доктор ни на минуту не покидал кровать больного. Он боялся того, что упустит момент, когда этот солдат очнется, а его не окажется на месте.
На четвертые сутки, беспокоясь за отца, Луиза пришла к Эльзе. Когда она вошла в дом, двери в комнате Арнольда были приоткрыты. Взглянув вовнутрь, она увидела мирно спавшего на кровати отца и Эльзу в кресле, а на другой кровати спал тот самый раненный.
Услышав скрежет пола, первой проснулась Эльза. Увидев Луизу, она тут же вскочила с места и разбудила доктора.
Луиза успела только произнести,
– Папа…,
Как отец, встав с кровати, обнимая дочку, сказал,
– Луиза, Луиза. Милая, родная моя, – протянув стул и указав на него, – доченька, садись, пожалуйста, услышав ту весть, о которой я хочу тебе сообщить, ты не сможешь устоять на ногах.
– О чем Вы папа?, – недоуменно глядя на него, Луиза села на стул.
– Доченька, родная, я уверен, я всегда надеялся, верил, твой брат Герхард жив,
– Папа Вы опять, – возмущаясь, вскочила со стула Луиза.
– Да, да, твой брат жив. Я в этом абсолютно убежден, и он, – указывая на раненного, – ответ на этот вопрос нам может дать вот этот молодой человек.
– Папа, Вы опять за старое. Герхард погиб. Поймите, если бы это было не так, прошло уже два года, почему он не дал о себе знать.
Хотя Луиза была хрупкой девчонкой, она оказалась сильнее своего отца. Она сумела свыкнуться с мыслью о том, что брата уже нет в живых. Два года она безуспешно пыталась убедить в этом отца. Что бы он ни терзался, ни мучил себя и ее сомнениями.
– Нет,