Воскрешение Некрасова. Дмитрий Быков

фундаментальный. Я думаю, что здесь проблема, разумеется, не в тех либеральных заблуждениях, за которые, по словам Ленина, он жестоко сам себя клеймил и называл их исторгнутым у лиры неверным звуком. Ленин, кстати, был недурным литературным критиком. И уж в чем, в чем, а в той литературе, которую любил, он неплохо разбирался. Я думаю, что лучшие статьи о Толстом все-таки принадлежат его перу. Понимал он и в Некрасове.

      Конечно, Некрасов винил себя не за свои либеральные отступления. Я думаю, некрасовское имманентное чувство вины во многих отношениях проистекает оттого, что он на всю жизнь, и очень рано, уязвлен зрелищем чужого страдания. А в этом чужом страдании обязательно должен быть крайний, должен быть виноватый. Вот тот же Кушнер в одном недавнем стихотворении, гениальном, по-моему, в «Уральской» подборке, говорит:

      Никто не виноват,

      Что облетает сад,

      Что подмерзают лужи,

      Что город мрачноват,

      А дальше будет хуже.

      Никто не виноват,

      Что в Альпах камнепад,

      В Японии – цунами,

      Что плачет стар и млад,

      И страшно временами.

      Никто не виноват,

      Что есть смертельный яд,

      Что торжествует зависть,

      Что обречен Сократ.

      Что пыль стирает запись.

      Увы, такой расклад.

      Никто не виноват,

      Что ласточки над морем

      Летят куда хотят

      В сиянье и фаворе!

      Что нам никто не рад

      В созвездии Плеяд,

      Что, если б мы узнали,

      Что кто-то виноват,

      Счастливей бы не стали.

      Неужели нам было бы легче? Нет, конечно. Но сознание Некрасова устроено так, что для него должен быть виновный. И этот виновный – он сам. Всякий раз, как он видит страдания, – а зрение его устроено так, что «мерещится мне всюду драма», как сказал он сам, его сознание приковано к боли, – всякий раз ответчиком оказывается он. И тут, конечно, все будут вспоминать замечательное стихотворение «Вчерашний день, часу в шестом…», над которым многие, кстати, довольно убедительно издевались. Вот, например, довольно точная, по-моему, элегантная пародия некрасовских же времен: