Участок и дом, принадлежащие фамилии Меньшиковых относились к шестому отделению полиции города Клина. Туда и направилась Алла Михайловна, выйдя из морга. Погода стояла прекрасная, и если до морга, Меньшикова ехала на такси, то до отделения решила прогуляться пешком и предаться легкой ностальгии, которая, впрочем, ей была совсем не свойственна. Со смертью отца Алла Михайловна внезапно осознала, что она, как старшая дочь, становилась теперь и старшей в семье. Несмотря на то, что и у отца и у матери были братья, сестры и племянники, причем многие из них носили такую же фамилию, Алла Михайловна главной ветвью семейного дерева считала собственную.
Асфальт в городе независимо от того, лежал он на тротуаре или на проезжей части, перевидал на своем веку десяток зим, оставивших глубокие морщины. Весной быстрые ручейки, заполняя трещины, стремились к редким водостокам, застывая с ночными заморозками, как остекленевшие вены. "Твою мать, ностальгировать лучше в кроссовках", – к такому выводу Алла Михайловна пришла в три раза быстрее, чем к отделению полиции, и решила поймать машину.
Записавшись у дежурного, женщина поднялась на второй этаж, где располагался кабинет следователя. Едва Меньшикова постучала и приоткрыла дверь, как из кабинета раздался суровый мужской голос.
– Подождите.
Женщина поспешно притворила дверь и опустилась на стул, стоявший около кабинета. Оставшись наедине, Алла вновь погрузилась в размышления о предстоящем разговоре с полицией, но не смогла надолго сосредоточиться и сбилась.
Дверь кабинета открылась и по коридору застучали высокие шпильки, отлично дополнявшие стройные женские ноги. Меньшикова проводила взглядом их обладательницу, сама до конца не осознавая, что могло заставить ее повернуться.
– Вы ко мне? – следом за женщиной на каблуках, на пороге кабинета возник высокий мужчина в штатском.
– Мне нужен следователь Борисов, – Меньшикова едва успела закончить, как мужчина отстранился от двери и жестом пригласил войти.
– Присаживайтесь.
Пройдя внутрь Алла опустилась на стул аналогичный стоящему в коридоре. Почувствовав, что сидение еще не остыло от ягодиц предыдущей посетительницы, Меньшикова поспешно одернула дорогой жакет от спинки и сместилась на край.
Обойдя стол, полицейский опустился в потертое кресло радостно скрипнувшее, почувствовав хозяйский зад. Следователя звали Борисов Евгений Иванович. Ему было тридцать четыре года и именно на столько он выглядел. Это вечное соответствие возрасту ничему не удавалось замаскировать. Небритость, усталость, легкий алкоголизм, тяжелый бодун, штатское или форма, не имели значения, Евгений выглядел ровно на тридцать четыре так же уверенно, как на тридцать три год назад.
Следователь кивнул, поймав взгляд Аллы.
– Рассказывайте.
– Меня зовут Алла Михайловна Меньшикова, я дочь Михаила Ефимовича Меньшикова. Двадцать четвертого апреля мой отец скоропостижно скончался, я в это