– Это для тебя. И кто же отправляет эти записки, бабочка моя?
Лиза передала ей конверт и села, скручивая сигарку.
Николь увидела на конверте свое имя и тут же встала, чтобы выйти из кухни.
– Тайное послание, да? – усмехнулась Лиза.
– Верно! – засмеялась Николь.
Выйдя в холл, она разорвала конверт и сперва глянула на подпись. Марк. Николь с радостью прочла о его предложении встретиться в «Ле Варьете» в четыре часа дня. «Это того стоит», – написал он. Она восторженно вскрикнула и побежала наверх, думая только о том, что надеть.
Без десяти четыре Николь расхаживала по тротуару возле «Ле Варьете», старейшего и не слишком дорогостоящего театра Ханоя. Чтобы не опоздать и не промокнуть, она села на трамвай, вместо того чтобы идти пешком, но дождь уже закончился, и небо прояснилось. Театр стоял на перекрестке, и от внушительных парадных дверей Николь открывалось каждое направление, откуда мог появиться Марк.
Внутри она не бывала, хотя папа иногда брал их с Сильвией во французский музыкальный клуб «Сосьете филармоник». К разочарованию отца, Николь не слишком прониклась той музыкой. После этого он взял ее на выступление гастролирующего французского театра, который ставил Мольера в Муниципальном театре, известном среди вьетнамцев как Западный. Это было красивое здание с арками и куполами, но этот визит не повторился, только разжег в ней любопытство. Больше всего Николь обожала ходить одна в прекрасный «Синема палас» с арочным входом, который стоял на вьетнамской улочке Чанг Тьен. Из последних фильмов ей понравились «Красные башмачки» и «Три мушкетера».
Папа любил слушать, как играет французский военный оркестр на площади рядом с озером. К счастью, сегодня его там не оказалось, и Николь, ожидая Марка, разглядывала цветочниц из деревни. Они ежедневно привозили товар, который грузили в огромные сумки, навьюченные на тощего ослика. Девушки по обычаю сидели вдоль дороги вокруг озера, окруженные пташками. Цветочный аромат одурманивал, и когда Николь сделала несколько шагов назад, то врезалась в парнишку на велосипеде, груженном десятками корзин для приготовления пельменей на пару. Он предложил ей купить товар, но она посмеялась и сказала, что она француженка, на что он назвал ее métisse и сплюнул на землю. Николь огорчилась, но решила не портить себе день.
Вскоре Марк окликнул ее. Николь обернулась. Как же уверенно он держится, подумала она. Марк шел пружинистым шагом, свободно размахивая руками.
– Ты вовремя, как я погляжу. – Он широко ей улыбнулся.
– Я пришла рано.
– Выглядишь чудесно. – Он прикоснулся к ее волосам, убрав пару прядей от лица. – Мне нравится, когда у тебя распущены волосы.
Николь радостно улыбнулась. Перепробовав несколько вариантов, она решила надеть красное облегающее платье чуть ниже колен с широкополой плоской соломенной шляпой кремового цвета, которую теперь держала в руке. Она казалась себе изящной и знала, что в этом наряде выглядит взрослее.
Марк протянул руку, и Николь