– Нет сомнений в том, что человек красив и полезен тогда, когда не прожигает жизнь в праздности и лени, а занят добрым делом. Но что же такое труд? Просто делать то, что велят? Тогда это рабство. Только невольный человек будет делать что-то по приказу, а человек свободный сделает по зову сердца. Ещё есть талант. Это то, что ты делаешь хорошо и с восторгом. То, что есть у тебя с рождения – это Божий дар. К примеру, Бог даровал тебе талант плести бусы, и в этом тебе нет равных; другая сестра воодушевлённо расписывает стены нашего монастыря, и достаточно ей взмахнуть рукой, как образы святых предстают пред нами словно живые; ещё одна послушница делает удивительную посуду из глины, которая украшает наш трапезный стол… Я буду благодарна тебе за помощь монастырю и буду благодарной во сто крат за то, что ты поделишься талантом своим с сёстрами, научишь их тонкому и кропотливому искусству, а мы научим тебя всему, что будет тебе интересным. Да, дитя моё, кто знает, может, ты научишь нас творить красоту и она поможет нам в трудные часы. Кто знает… Кто знает…
Настоятельница отпустила дев и осталась одна в огромном молельном зале.
ГЛАВА 5. ОТЧИЙ ДОМ
Агапия летала по инсуле, словно птица с раненым крылом, кричала, проклинала всё на свете, била посуду, бросала под ноги чаши – стены содрогались от гнева матери. Никто и никогда не смел трогать её дитя, и её любимая дочь доказала в который раз, что просто так она не дастся никому.
– Ты видел? Как это понимать? Это твоя вина! – кричала в лицо консула Агапия. – Наш ребёнок пустился в бега! Где теперь её искать? Чья это заслуга, что наш единственный ребёнок сбежал из родного дома?
– Только не перекладывай с больной головы на здоровую, Агапия. В чём моя вина? Откуда я знал, что Рипсимия захочет бежать? Думаю, тому была причина.
– Да всё потому, что ты приваживал к ней чужих мужей! Ты словно приводил их в театр, посмотреть да себя показать-расхвалить! Сердце выбирает любовь, а не ты или я!
– Я искал её, в чём ты меня упрекаешь? Мне тоже тяжело знать, что её нет здесь! Может, ей овладела любовная лихорадка и она сбежала от безответной…
Спор родителей Рипсимии прервал стук лошадиных копыт: к дому консула и личного врачевателя префекта приближались воины императора из элитной преторианской гвардии. Лица всадников закрывали массивные шлемы, они тянулись до ключиц, прикрывая сонную артерию; в руках их блистали острые мечи.
– Консул Гордиан! – крикнул главный из пришедших людей, – именем Диоклетиана немедленно откройте! Мы знаем, что вы здесь!
– Катитесь к Плутону! – из дома послышался женский голос. – Что вам здесь нужно?
– Нам приказал император доставить вас к нему! Или вы сейчас же откроете или мы вынуждены будем применить силу к консулу и его супруге!
– Агапия, прошу, не показывай свой нрав – открой им, они ничего не сделают ни тебе,