Я взглянул на Вульфа и подавил ухмылку. Губы его были плотно сжаты в смиренном принятии неизбежного. Впереди маячила работа – работа, отвертеться от которой ему наверняка не удастся ни под каким разумным предлогом. И до чего же он это ненавидел!
– У меня конкретное предложение, – продолжал меж тем Хелмар. – Я заплачу вам пять тысяч долларов и возмещу неизбежные расходы, если вы найдете ее и свяжете меня с ней до двадцать девятого июня, то есть в течение шести дней. И я заплачу вдвойне – десять тысяч, – если вы предъявите ее мне в Нью-Йорке, живой и здоровой, к утру тридцатого июня.
Я с подобающим почтением пожирал его глазами, когда он говорил о пяти, а потом десяти штуках, но, услышав дату, тридцатое июня, опустил взгляд на блокнот. Это могло быть простым совпадением, но у меня возникло острейшее предчувствие, что совпадения тут нет, а я уже научился доверять своим предчувствиям. Я чуть поднял взгляд, чтобы увидеть лицо Вульфа, но не обнаружил ни единого признака, что дата огорошила его так же, как меня.
Он глубоко вздохнул, не без изящества капитулируя перед необходимостью работы.
– А полиция? – без особой надежды поинтересовался он.
Хелмар покачал головой:
– Как я уже сказал, важно проявлять осмотрительность.
– Потому обычно и нанимают частных детективов. Изложите мне факты вкратце. Поскольку вы адвокат, то должны знать, что́ мне нужно, чтобы решить, стоит ли браться за эту работу.
– А почему бы вам за нее не взяться?
– Не знаю. Расскажите мне о ней.
Хелмар поерзал в кресле и откинулся назад, но непринужденной его позу я бы не назвал. Мне подумалось, что пальцы он сплетает и расплетает отнюдь не по привычке. Он был на взводе.
– В любом случае, – произнес он, – это конфиденциальная информация. Пропавшую девушку зовут Присцилла Идз. Я знаю ее с пеленок и являюсь ее официальным опекуном, а также попечителем собственности по завещанию ее отца, умершего десять лет назад. Она проживает в квартире на Восточной Семьдесят четвертой улице. Этим вечером мне надо было заехать туда, дабы обсудить с ней кое-какие деловые вопросы. Я так и сделал, прибыв в самом начале девятого, однако дома ее не застал. Горничная была встревожена, поскольку ожидала госпожу домой к ужину пораньше, а от той все еще не поступило никаких известий.
– Такие подробности мне ни к чему, – нетерпеливо прервал его Вульф.
– Хорошо, я буду краток. На ее письменном столе я обнаружил адресованный мне конверт. В нем была записка от руки.
Хелмар потянулся за портфелем и открыл его.
– Вот она.
Он извлек сложенный лист синеватой бумаги, но отложил его, чтобы достать из кармана футляр и надеть очки в черной оправе. Потом снова взялся за бумагу.
– Тут говорится: «Дорогой Перри…» – Он умолк и поднял взгляд на меня, а затем на Вульфа: – Она называет