Роуклифф издал вопль торжества, эдакое подобие победного клича. А я подумал: нате вам, старый плут все-таки разжился клиентом!
Вульф продолжал:
– Еще этим утром и даже час назад у меня не было клиента, но теперь он есть. Злобные выходки мистера Роуклиффа, поощряемые вами, джентльмены, заставляют меня бросить вам вызов. Когда мистер Гудвин утверждал, что я не причастен к данному делу и он действует исключительно из своего личного интереса, он говорил правду. Как вам, может быть, известно, он не безразличен к тем свойствам молодых женщин, которые главным образом и побуждают нашу расу к рыцарственной борьбе против всяческих ничтожеств. Особенно он уязвим перед очарованием тех девушек, которые вдобавок ко всему будят в нем дух галантности и авантюризма, а также тягу к колоритному и страстному. Именно такой и была Присцилла Идз. Вчера она провела некоторое время с мистером Гудвином. Он запер ее в спальне моего дома. Изгнанная им по моему приказу, она была жестоко убита спустя три часа. Не скажу, что это повредило его рассудок, но потрясло до основания. Заявив мне, что собирается в одиночку искать убийцу и вооружившись, он выскочил из моего дома словно одержимый. Это было наивно, но в то же время трогательно, благородно и достойно восхищения, так что ваше грубое и неучтивое обращение с ним не оставляет мне выбора. Я к его услугам. Он мой клиент.
Роуклифф недоверчиво переспросил:
– Вы хотите сказать, ваш клиент – Арчи Гудвин?!
К нему присоединился язвительный Боуэн:
– И весь тот вздор был затеян только для этого?
Я толкнул дверь и вошел.
На меня устремились сразу восемь пар глаз. Кроме Вульфа, Боуэна, Кремера и Роуклиффа в комнате присутствовала парочка, долбившая меня, и еще двое совершенных незнакомцев. Я подошел к Вульфу. Мне хотелось дать ему понять, что я слышал все им сказанное, а еще выказать пылкую признательность, которую питает его новый клиент.
– Есть хочу ужасно, – объявил я ему. – Всего только раз и перекусил в кафе. Могу дикобраза съесть вместе с колючками. Поедемте домой.
Реакция Вульфа была трогательной, благородной и достойной восхищения. Как будто мы репетировали это десяток раз. Он молча поднялся, взял свою шляпу и трость с ближайшего столика, подошел и хлопнул меня по плечу. Потом рявкнул на зрителей:
– Сущий рай для недоумков.
Развернулся и зашагал к двери.
Я последовал за ним. Никто даже не шелохнулся, чтобы остановить нас.
Поскольку