Она не почувствовала облегчения. Наоборот, ей хотелось больше – больше парней для борьбы, больше тел, чтобы швырять.
И ей хотелось чего-то еще.
У нее вдруг появилась кристально чистое видение. Девушка смогла увидеть увеличенное изображение их незащищенных шей. Кэйтлин видела с того места, на котором стояла, вплоть до десяти дюймов, как на шее каждого пульсировали вены. Ей захотелось укусить. Наесться.
Не понимая, что с ней происходит, Кэйтлин откинула голову назад и издала неземной крик, который эхом пронесся мимо зданий и квартала. Это был первобытный крик победы и неосуществленной ярости.
Это был крик животного, которому хотелось большего.
Глава вторая
Кэйтлин стояла перед дверью в свою новую квартиру, уставившись на нее, когда вдруг поняла, где находится. Она понятия не имела, как сюда добралась. Последнее, что девушка помнила, так это то, что она была в переулке. Каким-то образом она вернулась домой.
Хотя Кэйтлин помнила каждую секунду того, что произошло в переулке. Она попыталась стереть это из своей памяти, но не смогла. Она посмотрела на свои руки и ладони, ожидая, что они выглядят по-другому, но они были нормальными – такими, как обычно. Ярость прошла через нее, меняя девушку, а после так же быстро исчезла.
Но последствия давали о себе знать – она чувствовала себя опустошенной, онемелой. Кэйтлин чувствовала что-то еще, но не могла этого понять. В ее голове мелькали образы – образы тех обнаженных шей хулиганов. Их пульсирующие сердцебиения. И она почувствовала голод. Сильный голод.
На самом деле Кэйтлин не хотелось возвращаться домой. Она не хотела встречаться со своей матерью, особенно сегодня, не хотела заходить в новое место, наполненное нераспакованными коробками. Если бы здесь не было Сэма, она бы просто развернулась и ушла. Девушка понятия не имела, куда бы она пошла, но, по крайней мере, подальше отсюда.
Она сделала глубокий вдох, протянула руку и положила ее на дверную ручку. Или дверная ручка была теплой, или же ее рука была холодной, как лед.
Кэйтлин вошла в слишком яркую квартиру. Она почувствовала запах еды на плите – или, вероятно, в микроволновой печи. Сэм. Он всегда приходит домой рано и готовит себе обед. Ее матери не будет дома еще несколько часов.
«Это не выглядит как хороший первый день».
Кэйтлин обернулась, пораженная звуком маминого голоса. Она сидела на диване и курила сигарету, презрительно оглядывая дочь с головы до ног.
«Что ты уже сделала, чтобы испортить этот свитер?»
Кэйтлин опустила глаза и впервые заметила грязные пятна – вероятно, от падения на асфальт.
«Почему ты дома так рано?» – спросила Кэйтлин.
«Это и для меня первый день, знаешь ли», – отрезала мать. – «Ты не единственная. Легкая нагрузка. Босс отправил меня домой рано».
Кэйтлин не могла принять скверный тон ее матери. Не этим вечером. Мать всегда была раздражительной с ней, но сегодня с девушки было довольно. Она решила отплатить ей той же монетой.
«Отлично», –